Не ДРД единой
Шрифт:
— Он тебе вчера звонил.
— Я не стала с ним разговаривать, если ты забыла.
— Это при мне ты не стала, а что ты делала без меня, я знать не знаю. Иначе откуда бы Шмаковым узнать про запись?
— Да ты им сама сказала, — уже обреченно напомнила Фурсова.
— Я сказала, что отправлю все Живетьевым, когда у меня на руках будут запись и результат анализа, — ничтоже сумняшеся заявила Грабина, решившая во что бы то ни стало переложить свой прокол на другую. — Откуда бы им было узнать, что запись у меня уже есть? Официально это дело
— Да пошла ты, — фыркнула Фурсова, но, судя по стуку двери, пошла сама и, подозреваю, что не к Шмакову.
До их дома я добрался быстро, позвонил от калитки, поскольку там был домофон, а номер комнаты я не узнал: ночью не до того было, а ориентировался я не на номера, а на метки.
Грабина вышла меня встречать, и, хотя ее планы несколько видоизменились, была она при полном параде. Облегающее платье, туфли на высоченных шпильках, боевая раскраска — словом, целительница вышла на тропу войны.
— Илья, я так рада тебя видеть.
Она скользнула взглядом по моим рукам, и я сообразил, что она ожидала не только вино, но и букет. На мой взгляд, колбаса намного лучше цветов — ее хоть съесть можно, а не бестолково поставить в вазу.
— Дарина, ты выглядишь сногсшибающе, — сообщил я. — Пакет вручать не буду — он тяжелый. Такой хрупкой девушке незачем напрягаться.
Дарина улыбнулась и обещающе чмокнула меня в щеку, после чего мы прошли к ней в комнату.
С моего прошлого посещения там произошли некоторые изменения: в обстановке были спрятаны аж четыре камеры. Сразу видно: девушка старалась, готовилась к моему визиту.
Я выставил на стол бутылки со словами: «Вот твое любимое. А эти две посоветовали в магазине, сказали даже лучше, чем та, которую ты заказывала». Еще бы не лучше — последняя бутылка была с крепленым вином, то есть если не хватит первых двух, то уж ею должны полностью добить.
Дарина достала бокалы и тарелку, на которой разложила мою немногочисленную закуску. От себя она точно ничего добавлять не собиралась. Ну что ж, так даже лучше.
— Ну что, где там твое видео?
Дарина задумчиво подвигала по столу тарелку и со вздохом сказала:
— Понимаешь, Илья, дело в том, что оно пропало…
— Да ладно тебе, Дарина, я же понимаю, что видео было предлогом. Может, посмотрим что-нибудь другое.
Я обнял целительницу, на ощупь она оказалась на редкость приятной и пахла чем-то пряно-экзотическим.
— Не предлогом, — возразила она. — Я уверена, что ты использовал именно целительские техники.
— Дарина, ну откуда мне знать целительские техники? У тебя штопор есть?
Вопросом я немного сбил ее воинственный настрой. Или тем, что прошептал его прямо ей в ухо, используя техники соблазнения. Поплыла она даже без вина.
— Штопор?
— Не рискну бутылки открывать магией.
В комнате Дарины штопора не нашлось, и она отправилась искать его у соседей. Выглядела она при уходе уже не так уверенно, как в начале нашей встречи. Стоило ей выйти, как я загасил все камеры очень слабым разрядом молнии. Настолько слабым, что выход из строя этих устройств можно было бы объяснить резким скачком напряжения в сети. Кастовал я так, чтобы мои действия ни в коем случае не попали в зону действия хотя бы одной камеры, потому что искать и подчищать видео потом мне не хотелось. А так все было выведено из строя, и на что бы ни надеялась Грабина — все это, считай, уже несущественно.
— И все же, Илья, видео было, — заявила с порога вернувшаяся со штопором Грабина. — Его Шмаковы стерли.
Я скептически хмыкнул, забрал штопор, оказавшийся самой бюджетной моделью, и принялся его вкручивать в пробку.
— Прям вот пришли к тебе — и стерли? А ты стояла и на это спокойно смотрела?
— Илья, я же не все время дома, — возмутилась она. — Утром выезжала в город, у них было время поковыряться в моих вещах.
— У нас закрытый поселок.
— Боже мой, эта закрытость — одни слова.
— По камерам можно посмотреть.
Я вытащил пробку и принялся разливать вино по бокалам.
— Мне запись отказались показывать. Сказали, что только если будет заявление в полицию.
— Кстати о полиции. Какой смысл Шмаковым тереть твою запись, если она есть в полиции?
Она зло выдохнула.
— Слушай, ну понятно же, с полицией либо договорились, либо там тоже стерли. Сейчас все на ушах стоят, не до такой мелочевки…
Она залпом выпила сразу половину стакана и даже заедать не стала, а ведь усиленной регенерации у нее не было, не было даже простой. Это меня обнадежило.
— А что случилось? Не до новостей было. Хотя утром по радио и слышал, что в нашей академии серверная сгорела.
— Да при чем тут академия, — раздраженно буркнула Грабина. — Все вокруг как будто с ума сошли. Такой бардак происходит. Эрнест Арсеньевич еще со своими странными намеками.
— А это кто? — я нахмурил лоб, как будто вспоминал, и налил Дарине еще вина, причем добавил пару капель зелья болтливости: оно на вкус никак не выявляется в таком количестве, но и действовать будет недолго.
— Княжеский целитель, — чуть удивленно ответила мне Дарина. — Разве не знаешь?
— Я вообще этим не интересовался раньше, — признал я. — Хотя его я, кажется, видел. Он приезжал с князем на раскопки.
— Возможно.
В разговоре возникла пауза, и я предложил:
— Может, послушаем музыку, раз уж с видео не сложилось.
— Да было оно! — вспылила Грабина.
— Разве я спорю?
Видя, что девушка не торопится отпивать из бокала, я отсалютовал ей своим и пригубил. Вино действительно оказалось неплохим, даже жалко было его портить всякими посторонними добавками.