Не дружи со мной
Шрифт:
— Не может быть! — растерянно пробормотала я.
Глава 20
— Поля, все в порядке? — озабоченно спросил Паша.
Я на мгновение посмотрела на Долгих, а затем снова уставилась на сцену, возле которой уже никого не было. Разумеется, в этой странной истории все растворяются по щелчку пальцев… Мне просто показалось.
— Нет, не в порядке! — честно ответила
Долгих тут же схватил меня под локоть и повел к выходу.
— Где болит? Воды принести? — засуетился Паша, когда мы оказались на свежем воздухе.
— Погоди ты, не мельтеши! — попросила я.
— А что такое? Мутит? Голова кружится?
— Ага. В ней чёртики отплясывают!
— Чёртики? Какие чёртики? — удивился Паша.
— Черные и с рожками. Румбу. Ча-ча-ча…
Долгих внезапно прильнул губами к моему лбу.
— Температуры нет, — вынес вердикт Пашка, когда я растерянно подняла на него глаза. — Но освежиться тебе не помешает!
С этими словами Долгих подхватил меня на руки и перекинул через плечо.
— Ой-ой! — запричитала я. — Что творишь, Павлентий, платье задралось!
Я попыталась одернуть задравшееся платье, но Пашка уже сам поправил короткую юбку, дотронувшись пальцами до моей оголившейся пятой точки. И, кажется, его рука задержалась там дольше положенного…
— Долгих, прекрати меня лапать! — прорычала я.
— Ты же не хочешь светить трусами на всю улицу? — подал голос Пашка. — Привет, ребят!
— Что? Кто там? — всполошилась я, поднимая голову.
— Привет, Паша, кого тащишь? — донесся насмешливый мужской голос.
— Ковалеву! — Пашка повернулся спиной и продемонстрировал меня нескольким знакомым ребятам, которые вышли из клуба покурить.
— О, привет, Полинка!
— Привет! — кисло отозвалась я, продолжая висеть вверх тормашками.
Паша, словно избушка на курьих ножках, опять развернулся и понес меня в сторону пляжа.
— Только не смей в воду кидать, слышишь? — истошно заорала я. — Убью!
Но Пашка, продолжая держать меня на руках, уже на ходу разувался. Долгих зашел в воду прямо в брюках. Легкие волны бесшумно накатывали к его ногам… Еще полчаса назад я любовалась этим берегом с балкона клуба, а теперь рисковала искупаться в море прямо в одежде.
— Паша, это уже совсем не смешно! — продолжала вопить я.
Долгих, аккуратно придерживая меня за спину, низко склонил к воде. Я закинула ноги парню на талию, а руками обхватила его крепкую шею. Вцепилась, словно клещ.
— Убью, точно убью! — шипела я, глядя в смеющиеся глаза друга. Чувствовала, что подол платья все же намок. Ладно, волосы были собраны в пучок.
Вдруг Пашка резко выпрямился и, крутанувшись
— Ну ты и дурной, — серьезно сказала я, ощупывая влажное платье.
Паша молча вытянул ноги. Брюки его были мокрыми почти по колено.
— Хватит обзываться, Полимер, смотри, какое море красивое…
Черное, сонное, спокойное… А вода на вид — как густой кисель. Волны с мерным шорохом лизали песчаный берег.
— Да уж, такую красоту с любимой девушкой бы лицезреть! — язвительно сказала я, косясь на Пашу. Шацкая ведь так и не пришла… По крайней мере, я ее не видела.
— Или с любимым парнем, — согласно кивнул Паша, посмотрев на меня.
— Ты что ли себе парня завести хочешь? — захохотала я.
— Кто из нас еще дурной, — проворчал Пашка.
Я вспомнила тот холодный взгляд, которым одарил нас с Германом Долгих в клубе, и нарочно, как можно мечтательней, проговорила:
— И где мой любимый Буравин?..
— Хочешь, буду вместо него? — предложил Паша. Затем придвинулся ближе ко мне, положил ладонь на колено и проговорил: — Люблю тебя, телепузик!
— Карапузик, — поправила я, накрыв кисть Долгих своей ладонью. — Герман называет меня карапузом.
— Как мило, — хмыкнул Паша.
— А я тогда буду Ушацкой! — сообщила я. Погладила Пашу по гладко выбритой щеке и звонко продекламировала: — Па-де-де, фуэте, жете…
— С ума сошла? — удивился Долгих. — Это на каком языке? Уля так не разговаривает!
— Прости, это все, что я знаю из балета! — проговорила я. — Не сильна в теории…
— А в практике? — улыбнувшись, спросил Пашка.
— На что ты намекаешь? — насторожилась я.
До пустого пляжа доносилась ритмичная музыка из клуба, откуда мы только что ушли. Долгих убрал руку с моего колена, вскочил на шезлонг.
— Па-па-де? — переспросил он, забавно пританцовывая.
— Па-де-де! — поправила я, продолжая сидеть на месте и глядя на Пашу снизу вверх. — А можно такой нескромный вопрос: что ты делаешь?
— Танцую.
— Со стороны ты выглядишь странно, — призналась я.
— Присоединишься ко мне?
— И глупо!
— Фуэте, жете…
Я, вздохнув, тоже полезла на шезлонг.
— Двигайся, балерун, покажу тебе мастер-класс!
То, что мы исполняли, было мало похоже на балет. Просто дурачились и скакали по шезлонгу, насколько это позволяло свободное пространство. Нахохотавшись над Долгих, я резко остановилась и прислушалась.
— Ты чего? — удивился Паша, вовремя схватив меня за руки, потому что в тот момент я едва не оступилась и не навернулась с лежака.
— Странное чувство, будто за нами наблюдают…