(Не)фиктивная жена для миллионера
Шрифт:
Я почувствовала себя наполненной им. Полностью. Его член был весь во мне. Между нами не было и миллиметра свободного пространства.
Я впивалась в его спину ногтями, отчего Акулов периодически всхлипывал, осторожно и аккуратно раскачивая своими поджарыми ягодицами. Я находила в этом настолько много для себя приятного, что полностью расслабила бёдра.
— Сладкая, — прошептал он и, глядя мне прямо в глаза, резко, безжалостно двинул пахом.
Я не имела возможности избежать, оказавшись прижатой его телом к матрацу, и вцепилась в его спину ногтями. Акулов дал себе волю, больше не жалея. Толчки набирали скорость и глубину.
Толчки стали ещё более жёсткими, быстрыми. И чем громче я стонала, тем сильнее он становился несдержанным. Слишком хорошо, даже перебор!
И внутри меня взорвался тугой ком. Неистово!
— Как потекла! Сладкая девочка! Горячая! Отзывчивая! — хрипло и удовлетворённо прошептал босс.
Акулов двинул так глубоко внутри меня, что я почувствовала вторую волну оргазма. Наскоро вышел, и мой живот окатило горячей мутно-белесоватой вязкой жидкостью.
Меня уносило в сон. Сказалась усталость. Я перевернулась на живот и посмотрела на Михаила сквозь полуприкрытые веки. Он потянулся ко мне и поцеловал в лоб.
Я не успела проанализировать, чтобы это значило. А ещё я не знала, что может мне принести следующий день. Я боялась его наступления. Затем меня вырубило.
Глава 36
От лица Михаила
Я видел, как Катя борется со сном, но всё же усталость и переживания сломали её сопротивление. Как и она моё. Я хочу быть с ней, но это ни к чему хорошему не приведёт. Вообще ни к чему не приведёт. Ещё одна достойная женщина будет считать Акулова мразью и подонком. За то, что бросил…
Я себе выкопал яму, наступил на одни и те же грабли. Хотя зарекался.
Но можно ли отказаться? Идеальная ленивая линия спины, мягкая сочная попка, слегка приподнятая из-за подушки под животом, струившиеся белокурые волосы, свои русые ей пришлось закрасить, чтобы стать более похожей на…
Я погладил её по голове, убрав с лица непослушные локоны, и девушка что-то довольно промычала, вызвав у меня улыбку. Ласковая. Катя. Катёнок. С коготочками острыми.
Натянул брюки и, оставив девушку одну, прошёл в кабинет. Посмотрел на пустую стену… Даже дышать стало легче без портрета. Душил, давил. Я свыкся, что раньше не замечал, как мне неуютно находиться именно в этой комнате.
Налил в рокс крепкую выпивку и взглянул на экран смартфона. Хмыкнул и набрал номер телефона своего помощника.
— М-михаил Александрович? — мой помощник явно не ожидал моего вечернего звонка, думая, что я уже потрахиваюсь с заказанной им девкой.
— Не спишь, Виталя? — нарочито ласково спросил я.
— Ч-что-то не так? Я вроде… — начал было он.
— Скажи-ка мне, дружок, что тебе удалось узнать о матери Екатерины Волковой, о её проблемах, болезни?
— Я в-всё с-скинул вам на почту, — заикался парень.
— Повиси-ка.
— Д-да, М-михаил Александрович, —
— Нет, девка оказалась как раз во вкусе моего друга, — пробормотал я, скользнув глазами по строчкам сухих официальных документов, — что говорят про операцию?
— Что женщина на очереди на операцию… через полгода…
— Через полгода она двинет коньками, Виталя, — задумчиво проговорил я, — деньги что?
— Послал на хер, сказал, что у них таких, как я, до жопы и все на очереди, — грустно.
— Недостаточно, значит, предлагал. Хотя они и за бабки могут долечить пациента до Валгаллы.
— Главврач — мужик принципиальный и как будто что-то боится. Могли бы вывезти за границу, но, я боюсь, женщина дороги не переживёт.
— Понял, — я пожевал губы, — ладно. Отдыхай. Завтра придёшь за документами.
— З-за какими?
— Ты уволен, голубь, а за длинный язык ответишь рублём, — без лишних сантиментов повесил трубку.
Покрутил в руках телефон и набрал номер, на который почти никогда не звонил. Иван Беркутов. Губернатор той области, откуда Волкова. Мужик принципиальный, волевой. Студент моей тёти. Мы с десяток лет даже дружили, сейчас видимся нечасто. У всех дела, работа, у Беркутова ещё и область в придачу. Как жена. Хуже жены в плане ответственности.
Позвонил. В трубку мне ответили густым басом.
— Приветствую. Не помешал? — искренне был рад услышать.
— Здравствуй, Миш. Очень рад тебя слышать. Нет, конечно, не помешал. Как тётушка? — поинтересовался Беркутов.
— Всё хорошо. Ждёт в гости.
Тёплую улыбку я почувствовал сквозь то расстояние, что нас разделяло.
— Непременно. А ты чего позвонил?
— Помощь нужна. Женщина одна в твоей области нуждается в операции. Срочной. Там ситуация непонятная с главврачом этой больницы, я бы сам позвонил, но боюсь ещё больше навредить. Сам понимаешь, нас, ма-а-а-асквичей, на периферии не особо жалуют.
— Не вопрос, а что за женщина?
— Скину информацию на твою личную электронную почту… Только огромная просьба посмотреть, как можно скорее. Там действительно всё не радужно. Это нужно мне...
— Я перезвоню. Бывай. Родным привет, — и повесил трубку.
Допил до конца и слегка поморщился, оставляя немытый рокс на столе, ушёл в спальню.
От лица Кати
Всё тело приятно ломило, и я улыбнулась, не открывая глаз. Затем потянулась и перевернулась на спину. Осмотрев спальню, замерла, заметив рядом с постелью огромную охапку белых тюльпанов в круглой белой коробке. Из середины букета торчала небольшая записочка.
Сердце прям подпрыгнуло к горлу и забилось там бешеным аллюром. Это так принято у него после секса или Акулову действительно захотелось сделать мне приятно? Как он узнал, что мне нравятся именно эти цветы?
Дрожавшими пальчиками вытянула листочек и пробежалась глазами по красивому, резкому почерку:
«Волкова, цветами любуешься? Посмотри-ка лучше внутри коробки с цветами».
Вот же чёрт? Как он мог догадаться? Я с подозрением оглядела комнату на наличие скрытой камеры, как будто могла её увидеть. Но ведь записку он написал заранее… Хищник! Все повадки изучил мои.