(Не)фиктивная жена для миллионера
Шрифт:
Ноздри Акулов вновь начали раздуваться.
— Это ты сейчас всё испортила. Я пригласил тебя поужинать, а ты уже что-то себе навоображала. Может, семью? — он запредельно холодно улыбнулся, издевательским тоном произнеся последнее слово.
— Я?! Отлично же у вас это всё получается, — я тоже хмыкнула.
— Что именно?
— Переворачивать всё с ног на голову. Вы всех сотрудниц «приводите в чувство» поцелуями, от которых едет крыша? — последний вопрос совершенно бессовестным образом слетел с моих губ, и я прикрыла рот, испуганно
Акулов набрал воздуха в грудь и хотел было сказать нечто, видимо, обличающее меня с его позиции, но не стал.
Вместо этого он встал, дёрнув меня за руку, поднял на ноги и, глядя мне в глаза, хрипло спросил:
— Чего ты хочешь?
Я упрямо не отвечала. Вместо этого встала на цыпочки и потянулась к нему. Он словно ждал этого и вновь впился удушающим поцелуем мне в губы, его руки пробежались по моим позвонкам, и я едва не лишилась чувств, сжав колени вместе. Я почувствовала запах его чистой кожи с едва уловимыми нотками парфюма и буквально впечаталась в него.
Михаил Александрович взял меня на руки и отнёс наверх.
Глава 33
От лица Кати
Отпустил с рук только на втором этаже, возле его кабинета. Через приоткрытую дверь я могла видеть портрет. Я отвернулась, чтобы не видеть дамы на нём, до ужаса напоминающую меня.
Босс притянул меня к себе, положив руку на затылок и смотря, то в один глаз, то в другой. Как будто видел меня впервые.
Я подрагивающими кончиками пальцев подцепила низ футболки и медленно провела ноготками по торсу, тут же сократившемуся. Он шумно вобрал воздух через сомкнутые зубы и надавил на мои щёки ладонями.
— Если ты хочешь что-то сказать, говори сейчас, — хрипло прошептал он мне в губы.
— Если мы сейчас заговорим… — начала было я, но Михаил Александрович не дал мне продолжить.
Его губы нежно тронули мои, горячий язык умело прошёл по ним, медленно и по-свойски раскрыл, неторопливо вторгнувшись, заставив меня прижаться к нему и переместить руки с плоского твёрдого торса на спину. С удовольствием отметила про себя, что он задрожал, сильнее смыкая на мне руки, переместившиеся с лица на талию.
А я падала и падала в ощущения ласки его языка, ввинчивающегося в мой рот, затем отпускающего, жадно завладевающего моими губами, и рук, которые были буквально везде. Они обжигали меня. Тело и разум. Я сошла с ума.
Я последовала за ним, и это было похоже на танец. Вальс. Несколько шагов, и мы оказались на его кровати. Меня размазало от его поцелуя, от упругих касаний рук и ног. Нежных и нетерпеливых касаний. Я готова была задохнуться от ощущений.
Акулов не дал. Медленно отстранился и поцеловал глаза.
— Дыши, — хрипло проговорил он, и я с закрытыми глазами ощутила улыбку, тут же осевшую на моих губах.
Сказал, но сам же не дал вздохнуть. Оттянул мою нижнюю губу, поймав мой плывущий,
Меня уносило, и я покорно взобралась на его кровать, на белое покрывало. Меня окружили запахи. Его.
Он не спешил, хотя я и могла заметить его нетерпение и дрожь.
Он помог мне снять платье и жадно смотрел на моё обнажённое тело, прикрытое лишь полупрозрачным куском материи внизу. Мягкий неяркий свет спальни скрадывал мелкие детали, но и только. Я была как на блюде.
Михаил снял футболку и брюки медленно, дав собой полюбоваться. Мощным торсом, широкими плечами, крепкими руками в жилах, узкими бёдрами, длинными ногами и вздыбленным пахом. Его член показался мне просто монстром и был настолько напряжённым, что его красная головка с проступившей на ней вязкой каплей эякулята, касалась пупка. Улыбнувшись и также не спеша мужчина приблизился ко мне.
Вновь поцеловал, а я почувствовала, как его ладонь спустилась ниже, ребром потирая промежность. Сомкнуть ноги я не смогла физически и вновь простонала, чувствуя, как внизу разгорается пожар.
Акулов не давал мне опомниться. Голову кружило так, что я схватилась за его жилистые предплечья, боясь упасть. То, что происходило сейчас, можно было назвать одним словом.
НЕПРАВИЛЬНО
Все мои установки и границы, его неоднозначность в отношении меня, наши контрактные обязательства. Всё это перемешалось для меня и размылось в том удовольствии, что я испытывала, когда он ласкал меня.
Просто хотела, чтобы он меня целовал, трогал меня так, чтобы я превращалась в один натянутый нерв, в чистый эндорфин, в тактильные ощущения, в звук моих стонов, грозивших стать неприличными. Слишком громкими и очень неприличными.
Он аккуратно переместил меня на спину, и я даже не заметила, как мои бёдра распахнулись под давлением его ладони. Слишком широко, бесстыже. Неправильно?
Босс целовал меня. Бесконечно. Не прерываясь. И точку внизу, лаская которую он словно бы бросал меня в море, и я тонула в его волнах.
— Ты такая мокрая. Как очень плохая девочка, — прошептал он сипло мне в губы, — если бы я не видел простынь… Ты же красотка, — лёгкий поцелуй в губы, ожидания от меня ответа, — такие как ты, первыми оказываются в постели. Как так получилось?
Но какой там! Если его палец кружил по клитору не переставая…
— Я… я… просто было некогда… учёба…ох…о-о-о-о-о, — простонала я, напрочь забыв о том, что надо ответить, когда Акулов медленно ввёл палец во влагалище.
— Больно? — спросил он и хотел было остановиться, но я придержала его руку, поймав поплывший, тёмный от вожделения мужской взгляд, прошептала ему в губы, — наоборот, хорошо… сладко.