(Не)фиктивная жена для миллионера
Шрифт:
Михаил аккуратно завёл меня к себе за спину.
— Паша, давай не здесь и не сейчас, давай поговорим позже. Ты пугаешь девушку. А я не хочу, чтобы она боялась. Потому что, если она испугается, испугаешься ты. Я не хочу ссор.
Я ошеломлённая стояла за широкой спиной босса и сверлила её взглядом.
— Что я вижу? — Паша горько усмехнулся, он будто не слышал Акулова, — одну поматросил и бросил, посулив счастливую жизнь и этой мозги конопатишь, — потом обратился ко мне, — чтобы между вами не было,
— Паша… — в голосе Михаила Александровича я услышала усталость.
— Что вообще происходит?
— Ты загубил Полину, — Паша взглянул на него, а потом перегнувшись, предложил мне, — я могу в подробностях рассказать, что произошло, если интересно.
Акулов обернулся на меня. Я просто физически ощутила нечто, что возможно не давало ему жить. Боль. Тайна. Невысказанное.
— Что вообще происходит, Михаил Александрович? — я всё же спросила, но не из-за любопытства, иногда
— Где Полина? — Паша двинулся на Акулова.
Схватка была бы неравной, поэтому босс придержал его за грудь.
— Она в надёжном месте, где не навредит никому, в том числе и себе, — мрачно и неохотно ответил Михаил Александрович.
— Я хочу её видеть, — процедил решительно Паша, — хочу знать, что она в порядке. Я бы забрал её…
— Ты этого точно не хочешь, — также уверенно возразил мой босс.
Худой мужчина молчал, но его взгляд выражал полную готовность. Ко всему. Он возвёл курок на пистолете. Михаил Александрович хмыкнул.
— Завтра.
— Ты будешь кормить меня завтраками! Снова! Нет! Сейчас! Прямо сейчас! — мужчина мелко дрожал от холода, но, вернее всего, от нервного напряжения, орудие в его руках плясало.
— Я подброшу тебя к дому, — произнёс Акулов, обращаясь ко мне.
— Я не хочу терять время, — нетерпеливо возразил Паша.
— Я не хочу, чтобы это видела Катя, — настаивал Акулов.
Он говорил всё это, как будто меня тут не было.
— Я готова, — тихо подтвердила, но мужчины услышали.
— Ну вот видишь. У тебя нет выбора. Поэтому сейчас. — Паша указал пистолетом на автомобиль, а затем на Акулова.
— Садись, поведёшь.
— Катя сядет со мной…
— Ты не в том положении, чтобы диктовать условия, Акулов. Девушка сядет со мной, на заднем.
Акулов взглянул на меня и тяжело вздохнул.
— Возможно, мне давно надо было облегчить свою душу…
Мы тронулись, проурчав мотором, и через какое-то время неслись по шоссе к Москве, на другой её конец. Акулов поглядывал на меня в зеркало. Я старалась не двигаться, чтобы, не дай небеса, не спровоцировать Павла. Сосредоточенного и временами нервно дёргавшегося.
Через час мы подъехали к белому дому с высоким решётчатым забором. На его фасаде висела позолоченная табличка.
— Частная клиника, — пробормотала я и вопросительно
Босс был мрачен, но в то же время убийственно спокоен.
— Убери оружие, — Михаил Александрович взглянул на Пашу, — я здесь и не пойду на попятную. Ты увидишь Полину. Вот только потом не говори, что я не предупреждал…
— Мне всё равно. Я люблю её. Мне всё равно, — бормотал Паша, но пистолет сунул себе в карман пальто, руки не вынул.
Я проследила за взглядом Акулова, явно чертыхнувшегося в уме. Михаил Александрович позвонил в домофон и представился. Никто не удивился, что тот явился с визитом в столь позднее время.
Ворота лязгнули и нас пропустили во двор с высокими кустарниками. Летом здесь наверняка очень красиво. И даже лужайки перед корпусом здания с жёлтой травой смотрелись уютно. Везде расставлены скамьи. На территории горел свет.
В здание нас пропустил сонный охранник и сообщил, что лечащего врача нет и хотели бы мы его вызвать. Акулов отказался и попросил разговора с дежурным врачом. Охранник проводил нас в кабинет дежурного врача.
Пока мы ожидали доктора, рассевшись на имеющихся в комнате стульях, я вглядывалась в белые стены помещения, в приглушённый свет потрескивавших люминесцентных ламп на потолке, в портреты, наверняка, каких-нибудь светил врачебной мысли. Стерильно чисто.
— Ты… — Паша взбесился, — ты запер её…
— Это же психиатричка, — изумлённо пробормотала я.
Акулов кивнул. Он был бледен, несмотря на слегка смуглый свет своей кожи, и даже его губы обычно изогнутые в презрительной усмешке, были напряжены и лишены крови.
— Я сделал всё, что мог, — процедил тот.
Вошёл доктор, и мужчины поздоровались за руки. Я кивнула.
— Чем обязан такому позднему визиту? — спросил врач, на его лице не было печати сна, но усталость скопилась в уголках глаз.
— Я хочу поинтересоваться о здоровье пациентки Полины Акуловой.
— Мы неделю назад направили вам отчёт…
— Приехал её… — босс взглянул на Павла, — брат. И я хочу, чтобы вы рассказали о её здоровье…
Паша вскочил со стула.
— Я хочу видеть… видеть Полину, — мужчина вновь перестал себя контролировать.
— Осторожно, — предупредил его Акулов тихим голосом с размеренным темпом, — стать пациентом этой клиники очень легко.
— Ты запугиваешь меня? — Паша пошарил ладонью в кармане, пистолет придал ему уверенности.
Врач растерянно — вопросительно взглянул на Акулова.
— Кто мы такие, чтобы противостоять воссоединению семьи, — заключил мой босс.
— Хорошо, — облегчённо выдохнув, проговорил доктор, — сейчас положение женщины стабильное. Она больше не опасна. Но, пожалуйста, никаких травмирующих высказываний, никаких провокаций, — предупредил он.