(Не) фиктивный брак
Шрифт:
Переполненные эмоциями, по моим щекам текут горячие слезы. Оттолкнув тарелку, я поднимаюсь со своего места, пытаясь сбежать от удушающей реальности, которая меня окружает.
— Мне нужно немного побыть одной, — умудряюсь сказать я сквозь сдавленные рыдания.
Моя мать протягивает руку ко мне, ее лицо наполнено сожалением. — Катя, прости. Я не хотела тебя обидеть. Я просто хотела дать тебе лучшие возможности в жизни.
Но ее слова теряют свою силу. Я хватаю свою сумку и поспешно выхожу из ресторана, бросив недоеденный ужин. Когда я выхожу на шумные московские улицы, слезы продолжают течь свободно, а я
Как я могу снова доверять или верить во что-то? По мере того, как я иду вперед по неопределенному пути, передо мной возникает пугающая задача вернуть себе чувство собственного достоинства и найти в себе силы, чтобы создать свою собственную судьбу, свободную от влияния и контроля других.
Глава 24
Екатерина.
Мне холодно, грустно и больно. Все рушится вокруг меня, оставляя меня в состоянии отчаяния. Я съеживаюсь на диване, плотно закутываясь в одеяло, которое достает мне до макушки, пытаясь найти утешение в его тепле. Слезы текут по моему лицу, тихие и ровные, пока я пытаюсь осознать разрушительную правду, которую только что открыла мне моя мать.
«Я заплатила за каждый твой экзамен, чтобы ты получила отличные оценки, а не скромное «удовлетворительно», — эхом отзываются ее слова в моей голове, вызывая во мне новую волну боли. «Ну, а твой отец купил твои картины, так что фактически он купил тебе квартиру».
Осознание обрушивается на меня, как оползень, сотрясая самую суть моего существа. Все, чем я дорожила, все, что, по моему убеждению, определяло меня и мои достижения, рухнуло в одно мгновение. Мои мечты стать независимым, самодостаточным художником рухнули перед суровой реальностью финансовой поддержки моих родителей.
Со вздохом отчаяния я отбрасываю одеяло и встаю с дивана, осматривая комнату, которая когда-то имела для меня такое большое значение. Каждый предмет мебели, каждая маленькая безделушка были тщательно подобраны и куплены с любовью, по крайней мере, я так думала. Я ошибочно полагала, что построила свою жизнь, свой успех упорным трудом и самоотверженностью. Но теперь ясно, что все это было иллюзией, миражом, созданным на деньги моих родителей.
Злость закипает во мне, когда я понимаю степень их обмана. Мой отец скупил все мои картины в галерее, обманом заставив меня поверить, что моего таланта достаточно, чтобы прокормить меня. На самом деле деньги, которые я получила, были не чем иным, как пособием из семейной казны. Мне противно думать, что мое искусство, которое когда-то было моей страстью, было испорчено их манипуляциями.
Мои мечты лежали разбитыми и разломанными, разбросанными по скалам обмана. Путь, который я себе представляла, путь, по которому я могла бы продавать свои картины и зарабатывать на жизнь своим искусством, теперь кажется невозможной фантазией. Мне остается бороться с суровой реальностью, что я должена отказаться от своей страсти и найти «настоящую» работу.
Но глубоко внутри меня начинает загораться вспышка стойкости. Возможно, я больше не смогу продолжать свою любовь к рисованию, но это не значит, что я лишена других талантов. Меня всегда привлекали танцы, особенно полиданс. Чувственность
Я размышляю над идеей погрузиться в мир танца, исследуя возможность превратить его в карьеру. Возможно, это не совсем то, что я себе представляла, но это способ начать заново, снова разжечь огонь внутри себя. Возможно, через танец я смогу снова обрести чувство цели и удовлетворения.
Я вытираю слезы, заливающие щеки, и делаю глубокий вдох. Я отказываюсь позволить этой неудаче определять меня. Возможно, мне придется жить с Александром, человеком, за которого я вынуждена выйти замуж, но я не позволю его присутствию или отсутствию привязанности ослабить мой дух. Я буду продвигаться вперед, неустанно следуя новому пути, основанному на моей собственной силе и стойкости.
Рисование, возможно, было моим прошлым, но танцы определят мое будущее. Когда я отхожу от дивана, я чувствую новое чувство цели, растекающееся по моим венам. Дорога впереди может быть неопределенной, но я полна решимости еще раз следовать за своей мечтой, невзирая на препятствия на моем пути. И в этом путешествии я буду стремиться доказать себе и миру, что я способна создать жизнь, которая действительно принадлежит мне.
Глава 25
Александр.
Последние два дня я наблюдаю за Катей сидя в ее подъезде, ожидая, когда она выйдет из своей квартиры. Я уже не могу больше терпеть. Я знаю, что она внутри, и полон решимости противостоять жене. Когда входная дверь распахнулась, я быстро блокирую ее рукой, не давая Кате закрыть.
— Катя, — твердо говорю я, мой голос требует ее внимания. — Послушай меня.
Не давая ей возможности ответить, я вталкиваю ее обратно в квартиру и следую за ней. Передо мной стоит Катя, вызывающе одетая в короткую юбку, облегающий топ и толстый слой косметики, который, кажется, скрывает под ним настоящую женщину.
— Быстро умылась! — приказываю я, повышая голос. — И переоделась. Куда, по-твоему, ты собралась идти в таком виде? Разве ты не видишь, как это неуместно? Ты моя жена, ты хочешь, чтобы о тебе ходили грязные слухи?
— Не твое дело, куда я иду, — возражает Катя, сквозь которую просвечивает ее упрямая натура. — И нет, я не буду смывать макияж!
Раздраженный ее неповиновением, я решаю взять дело в свои руки.
— Хорошо, тогда я смою сам, — заявляю я, кивая в сторону ванной. Я с силой хватаю ее за руку и тащу в тесное пространство. Оно едва достаточно большое, чтобы в нем мог маневрировать один человек, а нам обоим и подавно трудно поместиться. С чувством срочности я толкаю Катю в душевую кабину и включаю воду.
Через минуту я вытаскиваю ее из душа, ее лицо мокрое, но, наконец, свободно от слоев макияжа. Выражение ее лица исказилось смесью гнева и разочарования, когда она поворачивается ко мне.
— Если ты еще раз осмелишься так накраситься, я не позволю тебе покинуть дом, — предупреждаю я разочарованным тоном. — Ты позор, а не жена. О чем ты думаешь?
Катя, кажется, взрывается от эмоций, ее вой наполняет комнату. Я ошарашен интенсивностью ее реакции. Хотя я применил силу, чтобы затащить ее в душ, я не собирался причинять ей вред. Моя единственная цель — удалить слой косметики с ее лица.