НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 2. Я РЯДОМ.

Сурская Людмила

– Дарья, ты бьёшь ниже пояса, - захрипел Бугров, пытаясь отбиться.

– Да? Куда я попала? Можно посмотреть? Сюда?
– расстегнула она ремень.
– А вдруг сюда?
– рванула она замочек.

Фёдор Егорович, иногда любопытствующий через зеркало, зажмурился.
– О, бляха-муха.

– Горячо?
– не вытерпела неизвестности Лиза.

– Не то слово, Лизок.

– Чья берёт?

– Дарья.

– YЕS!

Ещё задолго до подъезда к дому Фёдор Егорович подавал щедрые сигналы,

чтоб открывали. Машина гудела не хуже милицейской сирены.

– Чего Саныч тянет, выскочить бы отсюда быстрее.
– Нервничал он, еле дождавшись открытых ворот.
– Побежали, Лизок, есть десерт.

Саныч встретил ворчанием:

– Ты чего, Фёдор, так гудел, взлетать никак собрался?

– Скажешь тоже, у Ромахи там любовь кипит, мы с Лизой торопились выбраться скорее на волю.

– Ромахе вредно на стриптиз глаза пялить, он и так палит керосинкой, - посмеялся охранник, отправляясь встречать вторую машину с хозяйкой.

– Где ребята, Фёдор?
– не видя сына с невесткой, забеспокоилась въехавшая следом жена.

Фёдор, как мог на пальцах пытался объяснить ей, показывая на машину.

– Ругаются, что ли?
– не поняла она.
– Из-за такой-то ерунды.

– Ничего подобного, не ори. Они там... Объясняю на пальцах, для непонятливых, чем они там занимаются, - осерчал он.

– И в кого он такой ненасытный.

– На кого ты намекаешь, на меня?

– Вылитый папенька.

– Садитесь уже к столу, не вытерпела Степанида. В постели разберётесь. Всё готово давно.

– И правда, оставили бы их в покое. Пусть любятся, пока силёнки есть и желание, - вступился за молодых Саныч.

– Пошли, десерт есть, праздник продолжается, - обнял жену Фёдор.

– Гуляем, маэстро музыку, - разошлась Зинаида.

– Тебе крапивы пучок надо, а не музыку.

– Да, и кто это такой смелый?
– остановилась поражённая Зинаида.

– Сынок твой, - быстренько сдал Романа отец.

– Сковороды попробовать не желаете?

– Я ему примерно так всё и обрисовал. Лизавета - свидетель, так было? Подтверди.

– Точно, красавчик был не в духе. Может, сейчас Дашка остудит его воинственный пыл.
– Уплетала десерт Лиза, зябко тулясь в Мишины объятия.

А в машине шла борьба. Два характера и одна судьба сошлись в рукопашную салона. Руки, затянутые в чёрные перчатки до локтя, метались по его голой спине. Они и чёрные, заканчивающие гипюровой резинкой чулки, это всё, что осталось от Дашкиного шикарного вечернего наряда. Распущенные волосы волнами струились по голым плечам. Влажные, манящие горячим шоколадом губы таяли на его губах.

– Что ты делаешь, девочка?
– изнемогал Роман.

– Люблю тебя. Я твоя женщина, только твоя, - шептали её губы, вылавливая его в плен.

Всё было, как всегда. Те же: сила рук, мощь груди

и всё-таки иначе. Бугров смотрел на жену глазами преданной собаки, просящей кусок у хозяйки и готовый выполнить любую команду. Дашка взяла верх, и только слепой мог этого не увидеть.

– Кончился Бугор, - махнул рукой отец.

– Просто ему попалась достойная соперница, - подмигнула Надежда Фёдоровна свату.

Дарья же совсем не собиралась пользоваться своей победой. Участь хозяйки, а не рабыни её не устраивала, ей больше нравился совсем другой расклад.

– Пользуйся моментом, подруга, - подсказывала Лиза, оторвав от Романа и отведя её в сторонку.

– Нет, не уговаривай, буду выигрывать, а побеждать будет он. Я так решила и точка. Меня устраивает всё, как есть.

– По жизни - ребёнок, в любви - львица, а что, в этом есть изюминка, - махнула рукой на её упрямство Лиза.
– Попробуй сей компот.

Парочка появилась из машины довольно-таки в экзотическом виде. Дашка в Ромкиной рубашке, и Бугор с голым торсом, который с удовольствием лопали злющие комары.

– На, накройся фартуком, съедят ведь, зверюги.
– Сетовала сердобольная Степанида.

– Не переживай, Стеша, надо, наоборот, подсказать комарикам. Пусть побольше собратьев скликают, дурной кровушки попить, - ехидничала мать.

– Дался я вам, лучше скажите, десерт нам оставили?

– Съели. У вас свой десерт, у нас свой.

– Мам?!

– Куда от вас денешься, сейчас Степанида принесёт.

– Я не хочу, - замотала головой Дарья.

– А что, моя лисонька, желает?
– таял Бугров сам, как мороженое.

– Скажу на ушко, наклонись.

– Уже, - цвёл он, горя на её щеке.

– Бокал шампанского я заслужила и тебя.

– Да-а-а?

Дарья получила бокал, не подумав о последствиях, Бугров налил до краёв. Пила морщась, в носике щекотали пузырьки. "Абсолютно лишнее", - подумала она, но всё же допила напиток до конца.

– Ерунда какая-то, а ноги не слушаются.
– Поёрзав на коленях мужа, устроилась на Ромкиной груди.
– Спать хочется.

– Роман, ты перестарался, - предупредил Громов.
– Она пьяна.

– Лиза, как стриптиз?
– не утерпел Миша.

– Против вас - хиляки, но десерт был отменный. Роман налетел, не дал доесть.

– Вот, ёлки-палки погуляли, - хохотнул Борис Викторович.- Завтра тяжёлый день. Пора по спальным мешкам.

Чмокнув дочь в щёчку и похлопав зятя в знак поддержки по плечу, они, попрощавшись с обитателями этого гостеприимного дома, уехали. Потихоньку гомон затихал, дом успокаивался и засыпал, укладывая в постель гостей и домочадцев. Ночь догоняла своё время, отобранное у неё людьми. В беседке остались двое Миша и Фёдор Егорович. Бугров сам попросил парня остаться.