НЕ ГАДАЙТЕ НА РОМАШКАХ. Книга 3. СЕМЕЙНАЯ КРЕПОСТЬ.
Шрифт:
– Он и родился молчком, да, Дашенька? Меняемся, милая. Корми тихоню, а мне давай живчика. Даша дай им имена, а-то как-то не по-человечески получается.
– Сыновья твои, называй.
– Улыбнулась она.
– Дашуня, ты мучилась, твоё право на имена, - увильнул Роман от такой ответственности.
– Тогда пусть носят имена дедов.
– О, эти погудят за милую душу. Сауна дрожать будет. Собирались сегодня обрадоваться, с грехом пополам уговорил отложить на завтра приезд. В обед Лиза с Мишей придут, а вечером Лена с Димой, чтоб тебе не
– Всё, детки покушали, я забираю их, мамочка слаба ещё, на первый раз хватит общения, с двумя успеете намучиться.
Дашины глаза умоляли оставить, но Роман дал добро и ребят забрали.
– Вы правы, действительно пусть отдохнёт, насидится ещё, - согласился он, передавая малышей медсестре.
Дашка разочарованно откинулась на подушки, но отдохнуть не дали, залетела Лизавета.
– Привет, подруга, давай я тебя поцелую, вижу, что хорошо всё, обошлось, а Бугор паниковал. Детей приносили? Жаль, опоздала.
– Носилась она по палате, задавая вопросы и отвечая на них.
– Чего носишься, ветер от тебя гуляет, - не утерпел, зашедший в палату Бугров.
– Привет. Припёрлась опять же не вовремя. Вот люди, никакого понятия.
– Представляешь, твой благоверный график посещений нам с Ленкой установил. К тебе не пускает. Я обед принесла. Давай поклюй, пока горячее. Бугров, садись, и на тебя взяла, поешь, замаялся, сердечный.
– Зубы не заговаривай, вы с Алёнкой по одному родили и неживые были, а она двух. Хотел, чтоб в человеческий вид вошла, только успел голову ей в порядок привести, а ты уже и летишь.
– Ты ел?
– не слушая его, гнула своё Лиза.
– Утром перехватил.
– Садись, не выпендривайся, мужик, он завсегда голодный. Тем более ты. Дашке сейчас сильное плечо нужно. На кого мальцы похожи?
– Лиза, на кого они могут быть похожи, глупый вопрос, - улыбнулась Даша.
– Понятно, красавчик перестарался во всём.
– Там ещё Бог знает что. Кусок мяса с глазами, - показал на пальцах такое дело Роман, уплетая Лизин обед.
– Как вы их отличать будете? Не номера же вешать, - подкладывала Лиза Бугрову на тарелку еду.
– Они уже разные. Один шустрик, другой сам покой. Можем и ниточки разные на ручки привязать для страховки.
– Веселился Роман.
– Хорошая у тебя жена, Бугров, улыбается, со всем соглашается. Как назвали?
– Именами дедов. Твой папашка не чудит, подруга?
– Смирненько живёт, Дашуня, натерпелся видно, бедолага, в поисках лучшей доли. Бугров, ты, похоже, успокоился. На второй заход пойдёшь, на девочек, а?
– подмигнула Даше она.
– Типун тебе на язык. У баб он точно без костей. Навестила и топай. Уступи место Мише, пригляди за Николкой. Устала Даша. Спать хочет малышка.
– Начал выпирать её из палаты Роман.
– Переполох не устраивай, сколько она у тебя в "малышках" ходить будет?
– До моего конца, топай.
– Нет, тебя лучше не кормить, на сытый желудок сила на агрессию сразу появляется. Фиг два ещё получишь. Тюремщик, -
– Пока, подруга, я завтра приду.
– Ещё чего. Завтра родители приедут. График посещения забит. Ей отдыхать времени не будет. Каждый со своим разговором, когда силы восстанавливать.
– Отлично, что приедут, тебя от Дашутки заберут. Вечером, спокойно, без напряга и заскочу. Поболтаем с ней.
– Иди уж, - взмолился Бугров.
День летел от кормления до кормления, от посетителя до посетителя. Уставшая Дашутка уснула сразу же после ухода мужа. И когда утром открыла глаза, он стоял уже перед ней. Дашка, не поверив себе, посмотрела даже по сторонам и в окно, чтоб убедиться, что это точно не вечер, а утро. Роман готовился, должны приехать родители.
Первым делом бабушки и дедушки посетили детский бокс, налюбовавшись малютками, заторопились к Даше.
– Хватит глазеть, сглазите ещё. Полюбовались и айда к Дарье. Да, не узнаете вы тут, через стекло кто из них кто?
– поняла Надежда Фёдоровна причину внимательного рассматривания дедусями внуков. Принесут малюток кормить, ребята вас и ознакомят каждого со своим. Сопровождающая их сестра провела до палаты, постучав, открыла дверь.
– Дашенька, солнышко, как ты?
– рассыпались в любезностях, поцелуях и вопросах родственники. Молодец, такие красавцы.
– В нашу породу, Ромаха, давай в другой заход девочек и чтоб на Дарьюшку похожи были.
– Гудел отец.
– Глупости дома забыть не могли, ребёнок еле живой вчера остался... им ещё подавай.
– Ром, ты видел, как они родились?
– с горящими глазами подступила к нему Зинаида.
– Было дело. Тебе зачем?
– без энтузиазма вспомнил вчерашний вечер Роман.
– В наше время такого не было, а жаль посмотрел бы твой папочка, как я мучилась, - попеняла времени Зинаида.
– И хорошо, что не было, а-то Фёдор Егорович больницу развалил бы, городу убыток, - пошутила Даша.
– Роман докторов гонял? Правильно делал, зато всё обошлось и с детками и тобой.
– Они от одного его грозного вида сами бегали, - опять улыбнулась Даша.
– Забылись, - накинулась на мужчин Зинаида, - доставайте подарки.
– Как же без этого, в честь внуков дедки наши расстарались. Один укрыл кровать норковой дорогой шубкой, второй не менее дорогим браслетом. Чем ввели Дашу в смущение.
– Не возражай, ты подарила нам двух внуков, ещё и назвала в нашу честь.
– Для кого нам деньги зарабатывать дочка, если не для вас.
– Тебе, Роман, общими усилиями приговорили подарить большую хорошую машину, марку выберешь сам. Семья большая у тебя теперь, на твоей спортивной вам будет несподручно. Ты, как сынок, не возражаешь.
– От подарков грех отказываться, но мне-то за что?
– Это детский разговор, - раззадорился отец.
– Скажем, за корень.
– Даша, какое чувство тебя переполняют, когда малыши лакомятся молочком, - обняла дочь Громова, подсев к ней на кровать.