Не гневи морского бога
Шрифт:
Стоит ли говорить, что все подруги и знакомые невесты тоже оказались во Дворце? Это внесло некоторую сумятицу в строгий регламент; особенно, когда музыканты, явившиеся на регистрацию в полном составе, достали свои инструменты и вместо положенной по протоколу магнитофонной записи так исполнили «вживую» свадебный марш Мендельсона, что прослезились даже официальные распорядители торжества и важные швейцары на входе.
В этот вечер и ночь банкетный зал «Метрополя» едва вместил удвоенный состав приглашенных на свадьбу. Зато, как оказывается, прекрасно могут звучать самые модные, популярные мелодии, когда их исполняют виртуозы
А великие торжества на этом вовсе не закончились. День свадьбы был выбран с таким расчетом, чтобы совпасть с началом зимних каникул в училище: ну, не бежать же вечером или наутро пятикурсникам на занятия. Да и для молодых «медовый месяц» – это не пустое словосочетание, пусть даже он и продолжается всего 10 дней! Значит, все приглашенные друзья жениха были свободны, как морской ветер. И «ветер» этот подул в сторону Москвы. Ну, какой же ленинградец позволит этим столичным выскочкам хоть в чем-то перещеголять себя?!
Вот так, на третий день свадебных торжеств в скором поезде Ленинград – Москва тихая и мирная молодая супружеская пара оказалась в сопровождении почетной свиты из сорока персон, в которой привычные «гражданские» наряды прекрасно соседствовали с морскими тельняшками, синими форменными воротничками, шикарными концертными платьями и громоздкими футлярами от самых разнообразных музыкальных инструментов. Разве что, кроме рояля и органа.
В Москве гуляли еще двое суток, не обращая даже особого внимания на то, что молодые давно покинули зону торжеств и надежно укрылись в уютной бабушкиной квартире. Короче, свадьба получилась такая, что, если верить народной мудрости о том, как отпразднуешь свадьбу, такая и будет дальнейшая семейная жизнь, то жить и жить Денису с Любовью весело и счастливо лет сто пятьдесят.
А уже через полгода свежеиспеченный лейтенант-инженер Вилков получил свое первое офицерское назначение – на Северный флот. Именно туда направлялось большинство выпускников. Этот флот был самым большим, мощным, боеспособным, оснащенным самой передовой техникой.
Вместе с Дэном в Североморский штаб отправились и оба его друга: Соловьев и Лысенко. В отделе кадров флота их постигло первое разочарование. Лейтенант-инженер Лысенко был назначен на подводную лодку, которая проходила средний ремонт на предприятии «Звездочка» в городе Северодвинске. Значит, предстояло расставание, как минимум, на два года. Это плановый срок среднего ремонта, но, учитывая складывающееся в стране положение, его никто бы не рискнул гарантировать.
Вечером трое друзей сидели в ресторане гостиницы «Ваенга». У Василия были уже куплены билеты на утренний авиарейс в Архангельск, а Вилков и Соловьев в это же время собирались отправиться на автобусе в гарнизон подводников Гаджиево. Оба получили назначение именно туда.
– Ну и по кому грустим, мужики?! – Балагур Лысенко пытался расшевелить приунывших друзей. – Разве это расстояние от Архангельска до Мурманска 40 минут на самолете, на выходные в гости можно мотаться. А закончится ремонт, и я таки в Гаджиево вернусь. Давайте лучше выпьем за нашу скорую встречу!
Они чокнулись и дружно осушили свои рюмки. При этом каждый из них хорошо понимал, какое это неблагодарное дело – строить любые прогнозы в отношении такой капризной и переменчивой субстанции, как жизнь офицера-подводника.
Глава 6
Черт, черт, черт! Василий Лысенко давно при делах на Северодвинской «Звездочке». Генка так вообще уже месяц, как в морях, на своем родном «железе». А он, лейтенант Вилков, попал, как… Экипаж, твою… Одно название. И воспоминания о былых заслугах. А кто их видел? Он, например, не успел, не удостоился.
Рвущийся в бой молодой офицер к окончанию второго месяца своей «корабельной» службы и ногой не ступил на борт субмарины, ни разу не спустился в прочный корпус, а море видел только из окна береговой казармы! Зато, как здорово он теперь разбирался в тончайших нюансах гарнизонной караульной и патрульной служб; как элегантно научился носить белый халат и колпак дежурного по береговому комбинату питания; каким стал специалистом в строительных материалах, бетонных растворах и цементных смесях! Что уж говорить о виртуозном командовании дюжиной матросов при рытье котлованов и траншей, подметании строевого плаца, чистки газонов в жилом городке или посадке чахлых саженцев в зоне строгого режима.
Спокойно! Долой негатив. Пусть, хоть по бумагам, но лейтенант Вилков числится в штатном составе действующего экипажа. Вот только экипаж – «второй», а штат – «дополнительный». Ну и что? Ведь заверили же его в отделе кадров, что «практика наличия двух экипажей на одной подводной лодке прекрасно себя оправдала». А дополнительные штаты – это вообще «главный резерв командования», который позволяет в любой момент назначить на экстренно освободившееся место не «зелёного» лейтенанта-выпускника, а уже подготовленного к ответственной службе офицера! И случится это вот-вот, через пару месяцев. Надо только переждать, перетерпеть, пере…
Вилков с трудом протиснулся в малюсенькую каморку с табличкой на двери «Дежурный по комбинату питания», стянул с плеч перепачканный за сутки белый халат и плюхнулся на жесткий деревянный топчан. Сейчас придет его сменщик и можно будет пойти в казарму, выспаться. Он действительно очень устал от этой сумасшедшей нервотрепки: скандалов из-за гнилой картошки и капусты, из-за постоянной грязи в варочном цеху, из-за того, что на продскладе можно получить только два ящика сгущенки, а вместо еще двух – полмешка темного, слипшегося сахарного песка; из-за того, что один из «сгущенных» ящиков бесследно растворился на пути к двум котлам с готовящимся какао…
– Товарищ лейтенант! – Скрипучая дверь в каморку без стука распахнулась. – Вас командир срочно вызывает. – На пороге застыл молоденький матросик с повязкой «Дневальный» на руке. Он не был в составе камбузного наряда, а прибежал из казармы.
В другое время Денис бы встрепенулся, засуетился, но сейчас лишь устало кивнул:
– Хорошо. Доложи: как только сменюсь, приду. – И резко махнул рукой, заметив, что матрос собирается что-то возразить. – Топай!
Зачем это он мог понадобиться командиру своей подводной лодки? За все непродолжительное время службы Вилков лишь один раз говорил с командиром части лично: когда представлялся ему по случаю назначения на должность. В дальнейшем вполне достаточно было других, более низких и близких начальников, чтобы приказывать, распоряжаться, разносить и выговаривать.