Не голова, а компьютер
Шрифт:
— Моя скатерть! Моя простыня! И пододеяльник с прошивкой мой! И наволочки мои! Все мое! — хватая одну вещь за другой, приговаривает Малиновская.
— Невероятно… — шепчет мать и без сил опускается на диван.
При этом она случайно садится на простыню, и Малиновская бесцеремонно ее выдергивает.
Ковальская между тем рассказывает: вчера ей показалось подозрительным, когда она у Костика увидела пододеяльники с прошивкой и цветные наволочки. Она знала: точно такие у Малиновской. И, встретив ее сегодня в магазине самообслуживания, сказала
— У меня сразу все внутри оборвалось! Вот тут! — говорит Малиновская, тыча себя в кофту, туго натянутую на груди. — Забыла даже, зачем в магазин пришла. Бегу на чердак, а белья моего нет. Какое-то старье висит, латаное-перелатаное, непростиранное…
— Тише, не волнуйтесь, — успокаивала Ковальская разошедшуюся Малиновскую. — Мальчик, который приходил с бельем, — она показала на Костика, — не захотел назвать свою фамилию. Но товарищ Костиком его звал. Мы спросили дворника, а он говорит: «Костик? К Пшегоням идите». Вот мы и пришли.
Костик с самого начала смекнул, что произошла роковая ошибка.
— Ты один ходил на чердак? — с трудом произносит мать.
— С товарищем… — помедлив, нехотя отвечает Костик. — На чердаке лампочка перегорела, пришлось свечку зажигать. Простите, пожалуйста, я ошибся, — обратился он к Малиновской.
— Ошибся?! — прошипела Малиновская и, схватив в охапку белье, направилась к двери. — Почему я никогда не ошибаюсь?
— А наш мешок вы тоже забираете? — поинтересовался Костик.
Малиновская покраснела.
— Ах, совсем голову потеряла! — и с этими словами она вывалила белье на диван. Несколько штук упало на пол, и Костику волей-неволей пришлось их поднять. Мать, она едва держалась на ногах, прислонилась к притолоке.
Тут отворилась дверь, и вошла Алиция.
— Мамочка, что случилось? — испуганно воскликнула она при виде ее лица.
— Случилось то, что из-за вашей «ошибки» меня чуть на «скорой помощи» в больницу не увезли! — крикнула уже с лестничной площадки Малиновская.
— Было три больших валка, — стал деловито объяснять Костик, закрыв дверь за непрошеными гостьями. — Владелица катка может подтвердить. Так вот, я тридцать злотых заплатил плюс обещанное вознаграждение, ну ладно, пусть это пойдет на возмещение… как это… морального ущерба.
— Какой ужас! — Мать со стоном приложила обе руки к вискам, будто у нее страшно заболела голова. — Видишь, Алиция, что ты натворила?
— При чем тут я?
— Ведь я просила тебя снять белье с чердака, а ты Костику перепоручила. Он снял чужое, и вон что вышло! И так неприятно, а тут еще, как назло, Малиновская замешана. Теперь полгода будет по всему дому языком трепать.
— Костик, у тебя что, глаз нет? — накинулась на него Алиция. — Вы что со своим дружком вытворяете? Мамочка, это товарищ оказывает на него плохое влияние. Совсем отбился от рук. Сегодня я видела их обоих на вокзале.
— А сама что там делала?
— Это никого не касается! Сколько раз тебе мама говорила, чтобы ты после школы сразу шел домой?
— Как же, натер он! Только пообедать успел. А что это за товарищ?
— Так, парень один из нашего класса. Нормальный парень.
— Знаю, что нормальный, а не полоумный! Как ты с матерью разговариваешь?
— Нормально! Ты спрашиваешь, я отвечаю.
— Если я еще хоть раз услышу от тебя слово «нормально», ты у меня получишь, понятно? Как его зовут?
— Ну… Солянка.
— Это что, фамилия или имя?
— Ой, извини! Его Марцином зовут.
— А, кажется, я что-то о нем слышала на родительском собрании, — вспомнила мать. — Не то плохо себя ведет, не то двоечник.
— Учится нормально, как все.
— Слышишь, мама? Он считает, двойка — это нормально. Покажи лучше свой дневник.
— Мама, я в магазин сбегаю, а то мясо расхватают, — вывернулся Костик.
— Ну беги. Только поскорей. Поговорим потом.
— А паста для пола есть?
— Есть! Смотри, чтобы тебе плохой кусок не подсунули и не обвесили.
Костик обиделся. Каждый раз одно и то же! Будто он маленький. Хорошо, хоть с дневником пронесло. А пока вернется, авось мама забудет. Скочелёва записала ему в дневник замечание за разговоры на уроке. Опять была бы выволочка! А так он купит мясо, заодно посмотрит на афишах, что где идет. Географию завтра можно не зубрить — вот лафа!
8
Отец приехал рано утром. Марцин, разбуженный звонком, прямо из постели скакнул в переднюю и бросился ему на шею. Щеки у отца были колючие, но, несмотря на усталость, он улыбался.
— Сынок, приготовь-ка ванну. Только не очень горячую. Выкупаюсь и — в постель! Надо хоть немного, вздремнуть. Знаешь, Марыся, в гостях, как говорится, хорошо, а дома лучше.
Марцин, напуская воду, слышал: отец с места в карьер заговорил о свекле.
— Есть хочешь? — спросила мама.
— Чаю выпью с удовольствием, но сперва ванну приму.
Мама велела мальчикам отправляться в постель. Петрик канючил, чтобы ему разрешили полежать рядом с отцом. Ароматно запахло крепким чаем, мама принесла на тарелочке кусок сладкого пирога.
Отец с блаженным выражением полулежал на подушках.
— Дом… — проговорил он. — Ну что может быть лучше дома?..
Марцину расхотелось спать. Он взял книжку и стал читать. Вдруг до него донеслось:
— …сладу никакого нет… Плохая компания… Деньги неизвестно откуда… Может, какие-то темные делишки… Ему твердая рука нужна. Сам знаешь, к чему это может привести при его слабохарактерности и слабой воле…
— А ты не преувеличиваешь? — усомнился отец.
— Что значит «преувеличиваю»! Тебе безразлична судьба собственного сына?! Когда в милицию заберут, будет поздно. Вацек тоже разделяет мои опасения. Ты слышал, недавно мальчишки киоск ограбили? Ровесники Марцина. У него сейчас самый опасный возраст. Ему мужская рука нужна, а тебя никогда дома нет!..