Не ходите, дамы, замуж!
Шрифт:
– А пораньше никак нельзя было?
– А давай ты мне сейчас еще время устанавливать начнешь, когда мне с сестрой видеться!
В это время зазвонил Стешкин сотовый, и громкий голос сестрицы услышал, кажется, даже спящий в подсобке на первом этаже дворник:
– Стешка! Я тебе уже все приготовила, постелила... и даже пирожки в микроволновку сунула. Ты уже до машины добралась? Одна на стоянку не ходи, попроси Мишу, чтоб тебя проводил, он к тебе всегда так хорошо относился. Стешка, я думаю, он тебя все же
– Я к нему и зашла, он проводит, – ответила Стеша и отключила телефон. А потом повернулась к Мишке. – Ну что, слышал? Ты ко мне всегда хорошо относился, так что провожай меня до стоянки. Здесь идти-то – за угол дома.
– Провожу, – насупился Мишка. – Только... дай я хоть куртку натяну, в самом-то деле... Я ж не пойду в одних джинсах.
– А в них ты спишь, что ли?
– Привычка...
Мишка посадил ее в машину и на всякий случай все же спросил:
– И чего тебя несет? Сидела бы дома, а?
– Ты же слышал – Настя ждет не дождется, уже пироги поставила...
– Эхх... пироги... я б тоже не отказался... двигайся, поедем вместе, – неожиданно решил Михаил и взгромоздился на сиденье рядом.
– Ты что – сдурел? Куда ты? – вытаращилась на него Стешка. – Ты видел, сколько времени? Ночь на дворе, а он в гости собрался!! А ну вылеза-ай...
– Чего толкаешься? Я ж не к тебе! Я на пироги! Меня сама Настя звала!
– Не ври! Когда это она тебя звала? Она только меня ждет!
– А я так люблю тебя, что никак не могу отпустить одну. Да не пихайся! Жми давай на газ, чайник!
Они приехали к Насте, когда все порядочные люди уже видят третий сон. Но... сестрица Стешкина к этому типу людей не относилась, потому что сна у ней не было ни в одном глазу. А когда она увидела, что Стешенька приехала не одна, а со столь любимым ею, Настей, Михаилом, то ее вопль разбудил весь коттеджный поселок:
– Ва-а-ася-я-я!!! Иди немедленно встречай гостей!! К нам Мишка приехал!!
– Так ты ж говорила... Ты ж говорила – Степанида, – неизвестно откуда вынырнул Василий. – Привет, Миш.
– Привет.
– Мало ли, что я говорила! А Стешка тоже приехала. Только не одна! Ее Мишка привез!!. Миша, раздевайся... проходи, и сразу к столу!.. Ого! А ты чего это... раздетый уже... ты что, под куртку ничего не надеваешь?
– Он у нас секс-символ, ему можно, – фыркнула Стешка.
– Да, мне Стешка разрешает, – дурачился Михаил. Здесь он чувствовал себя в своей тарелке.
Еще бы! И Настю и Василия он знал хорошо – когда-то раньше, еще детьми, все жили в одном доме. А с Настей даже собак вместе разводили.
– Ну и хорошо, пусть раздетый, чего скрывать, правда? Сейчас даже артисты все в майках поют, а то и без них.
– Так кризис же, – пояснил ей Василий.
– Это у них, а у нас никакого кризиса нет, только вот пироги, ешь, Мишенька.
Все же надо отдать должное сестрице Анастасьюшке – несмотря на поздний час, она в одно мгновение устроила такой стол, что у Стешки потекли слюни рекой.
– Ну, Настя же! – захныкала она. – Ну на ночь-то кто так наедается?
– А я и не тебя кормлю, – махала ручкой сестрица. – Я вон Михаила угощаю... Ешь, Мишенька, эти вот с капустой, а этот... вот этот бери, он с мясом...
Конечно же, они выпили. Женщины пили совсем немного, да и мужчины только так – для поддержания духа, но разговор сразу же стал живее. Мишка то и дело лип к Стешке, и Настя от этого просто млела, сложив ручки под грудью и поднимая к потолку очи. Зато сама Степанида это совсем не приветствовала.
– Мишка, а чего это к тебе больше твой товарищ не заходит... как его Романцев?
– Так он на задании! – доверчиво пояснил сосед. – Их куда-то перебросили, сказали, что ненадолго. Как приедет – сразу придет. У нас же занятия!
И Стешке на какой-то миг стало дышать легче. Конечно! Романцев на неизвестном ей задании. Потому что у него «такая работа, вот така-а-ая работа»!
Потом вечер и вовсе превратился в клуб по интересам. Настя с Мишкой бурно обсуждали предстоящие выставки собак, а Стеша с Василием до хрипоты доказывали друг другу, чья машина лучше ездит. В конце концов, чтобы окончательно не разбить компанию, достали карты и резались в «дурака» до утреннего гимна.
И только после того, как многократно оставшись дурой, Стешка увидела рассвет, она поднялась и медленно побрела в гостевую.
Она рухнула в чистую постель и уже в который раз за вечер поблагодарила сестру – она сегодня ни на минуту не позволила вспомнить Стешке ее «страшный сон».
– Только не сейчас... – уже в полудреме шептала себе под нос Степанида. – Я хорошо подумаю... я попытаюсь... постараюсь разобраться... но только не сейчас... не ночью... пусть будет день, и тогда...
Утром... скорее днем, она проснулась от того, что кто-то упрямо теребил ее за плечо.
– Стеш, уже одиннадцать, домой поехали, – стоял возле нее Мишка, уже умытый и пахнущий Васькиным одеколоном. – У тебя дома кошки, а мне Бума выводить...
– Сейчас... – с трудом разлепила очи Степанида. – Фу ты черт... Сейчас...
– У тебя, кстати, телефон пиликал, кто-то звонил.
– Надо будет – перезвонят... – Стешка еще не окончательно проснулась. – Сейчас... поедем...
Собиралась она всегда быстро. Краситься часами, подолгу укладывать каждую волосину и выбирать наряды – это не про нее. Степанида, как старый солдат, уже через несколько минут стояла перед машиной, а сестрица Настенька, с заспанными глазами, кутаясь в дубленку, совала ей в руки пакет с пирожками.