Не ходите девки в лес
Шрифт:
– Так что ты хотела? – нарушил молчание один из подростков.
– Я, собственно, понимаете… – забормотала я. – Я хотела бы, чтобы наша беседа была конфиденциальной…
– Чего? – раздалось сразу несколько голосов.
Я зажмурилась и продолжала:
– Одним словом, мне хотелось бы, чтобы наш разговор остался между нами.
– Ну это естественно! – осклабился один из парней. – Само собой!
Я не знала, что говорить дальше. По-моему, они поняли мои слова превратно, потому что заулыбались еще более мерзко.
– Да не бойся ты! – потянулся
Меня обдало жаром.
Господи! За кого они меня приняли! Да как же это… Да неужели…
Неужели я произвожу такое впечатление?
Целая гамма чувств всколыхнулась внутри меня. Во-первых, что это значит – не первой молодости? Да мне всего двадцать девять лет! А они просто сопляки! Во-вторых, кто это им сказал, что я страдаю от недостатка мужского внимания? Да если бы даже и страдала, то уж к этим прыщавым переросткам обратилась бы в последнюю очередь! Что они о себе возомнили, в конце концов?
Дрожа от возмущения, я хотела было высказать этим хамам все, что о них думаю, и развернувшись, уйти с гордо поднятой головой.
Но не тут-то было. Один из них грубо схватил меня за руку и потянул на себя. От неожиданности и качнулась и, потеряв равновесие, плюхнулась ему на колени. Парень удовлетворенно заржал.
Он уже обнял меня, пытаясь впиться мне в губы жадным поцелуем, я закрыла глаза и приготовилась распроститься со всем хорошим, что было в моей жизни, как вдруг раздался резкий окрик:
– Санек, оставь!
Парень удивленно разжал руки. Я тут же вскочила с его колен и – не знаю, что мной руководило в этот момент – двинула ему ребром ладони по уху, как когда-то учила меня Полина. Я никогда не применяла этого приема на практике, да думаю, что больше и не смогу никогда, но в тот момент это сработало.
– Санек, она каратистка! – послышался все тот же голос.
Я удивленно повернула голову, пытаясь рассмотреть своего спасителя.
В дверях стоял такой же юный пацан и с некоторым испугом смотрел на нас. Потом он подошел к Саньку, потиравшему шею, и встал за его спиной. Я заметила, что парень прихрамывает.
– Она каратистка, – повторил парень, глядя на меня с каким-то подобием уважения.
– Чего? – не понял Санек. – Как это?
– Да так, – пробурчал тот. – Не понял, что ли?
– Так это она тебе по чашечке двинула? – стало что-то доходить до Санька. Остальные вообще молчали.
Парень только кивнул. Воцарилась тишина.
Я торопливо пошла к двери.
– Постойте! – окликнул меня Санек. – Вы извините нас, пожалуйста, мы вас не так поняли…
– Извиняю! – ледяным голосом произнесла я, не замедляя шаг.
– Подождите! – качнулся ко мне Санек. – Вы, кажется. хотели поговорить?
– В другой раз, – ответила я. – Я непременно вас навещу.
Выйдя из мастерской, я пошла по тропинке, что называется, куда глаза глядят. Возвращаться к Скворцовым мне совершенно не
Мне вообще ничего не хотелось. Дойдя до лавочки, одиноко стоявшей у обочины дороги, я присела на нее и попыталась проанализировать сделанное мною за время отсутствия Полины.
Получилась очень неприятная для меня картина. Не став кривить душой, я призналась сама себе, что не сделала ничего. То есть, с Жориным человеком не встретилась. В расследовании не продвинулась ни на шаг. Про разговор с подростками вообще лучше не вспоминать – настолько жалко и глупо все это выглядело, а главное, не принесло никакого результата. Меня спасла, как я понимаю, случайность – они просто перепутали меня с Полиной, которая, видимо, уже успела начистить им фэйсы.
А если к этому добавить еще то, что я потеряла все деньги, да еще при таких ужасных обстоятельствах…
Господи, что я буду говорить Полине, как оправдываться? Ведь этот просто кошмар! Она же будет меня теперь презирать до конца жизни! А Жора? Что скажет Жора? А если они все расскажут Кириллу?
Я прямо представила себе, как подпрыгнет от радости мой бывший муж, когда узнает, какой я оказалась растяпой. А потом будет со вздохом разводить руками и говорить: «Вот видите, я всегда знал, что она такая. Я же говорил! И как только этот человек воспитывает моих детей! Прямо сердце кровью обливается!»
Кириллу только дай возможность меня покритиковать – он может делать это сутками.
После таких мыслей мне захотелось утопиться в речке. С камнем на шее. Я даже хотела отправиться на поиски этого камня, но что-то меня удерживало. Что-то забрезжило в моей мозгу, какая-то еще не оформившаяся до конца идея.
Я сидела на лавочке и болтала ногами, думая о своей несчастной жизни и ломая голову, как безболезненнее с ней расстаться, как вдруг услышала знакомый голос:
– Оля! Привет! Слава богу, я тебя нашел!
Я подняла голову и увидела Жору Овсянникова. Он сидел в машине, высунув голову в окно и с улыбкой смотрел на меня. В этот момент Жора показался мне самым родным на свете человеком.
– Жора! – воскликнула я и кинулась к нему на шею.
Жора вышел из машины и подхватил меня. Я прижалась к его груди, чувствуя, как горячие слезы обжигают мне щеки.
– Оленька, успокойся, все будет хорошо, – Жора гладил меня по спине. Он, очевидно, думал, что я так убиваюсь из-за Полины. Да, конечно, из-за нее тоже, но если б Жора знал, что я наделала… Вернее, если б он знал, что я ничего не сделала…
– Жора, Жора, – я захлебывалась рыданиями.
– Господи, да что с тобой? – Жора удивился и даже испугался моего затянувшегося плача. Зная меня, он, наверное, опасался, как бы это не перешло в истерику, а потом в долгую депрессию.
– Жорочка, если б ты знал, что я натворила! – проговорила я, качая головой.
– Да ладно, мне не привыкать! – улыбнулся Жора. – Ну-ка прекращай плакать и давай спокойно поговорим. Где у тебя носовой платок?
Я полезла в карман и извлекла платочек, оказавшийся после моих вчерашних брожений по лесу в непотребном состоянии.