(Не)Холостяк
Шрифт:
— Мне не нужна ваша помощь! Соберу деньги и сделаю операцию.
— Поздно. Я уже договорился. Завтра в три он вас ждёт на первичный приём.
— Зачем?— встаю и подхожу к нему вплотную.
— Что "зачем"?
— Помогаете мне зачем? Я вас не просила,— смотрю прямо в глаза, требуя ответа.
— Вы мне нравитесь, Алиса. И мужчину не нужно просить, помогать — это его прямая обязанность,— признался честно.
— Нравлюсь?— хватаюсь за это слово.
— Да. Увидел ваше фото в деле и ...— отвел глаза.
—
— Не только. Вернее тогда... Да,— замялся, почесывая голову. — Но сейчас я вижу, что вы и, правда, хороший врач.
Его признание немного обескураживает. Не удивляет, нет. Догадывалась. Но признаться — это всегда сложно. Я до сих пор не смогла сказать Нику, что люблю его, а эти слова каждый раз крутятся на языке при наших разговорах.
Странно, но именно сейчас, в этот момент, я ощущаю его острую нехватку. Хочу обнять, прижаться к нему и не отпускать. Бред какой-то! Ведь несколько дней назад я хотела узнать вкус губ того, кто стоит передо мной. Наверное, ожидание скорой встречи обостряет чувства.
— Не нужно мне больше помогать. Я устала от чужого контроля. Лиля вечно лезет в мою жизнь. Теперь вы пытаетесь. Я не маленькая.
— Я не лезу. Живите, как хотите, но зрячая.
— Вот и отлично! А за помощь спасибо.
— Не за что, — развернулся и пошёл на выход.— А кто такая Лиля?— тормознул у порога.
— Тётю мою так зовут...
Вздремнуть удалось всего часик, раздался звонок, и нужно было бежать в приёмку, буйного привезли.
Мужчина в наручниках и жутко воет от головной боли.
— Что случилось? — спросила у полицейских, которые его привезли.
— Квартиру разнёс, жену чуть не убил, её с переломами в Боткина отвезли. Говорит, голова сильно болит, словно там кто-то копошиться. И галлюцинации у чувака.
В приёмное быстро вошёл доктор Грозный.
— Что с ним?
— Галюны у мужика, голоса, люди мерещатся,— пояснил один из представителей правопорядка.
— Анализ на токсины,— поворачивается к медсестре.
— Виталий Олегович, он же кидается,— хныкает молодая медсестричка.
— Так успокоительное вколи,— повысил на неё голос.— Мне что тебя учить?
— Хорошо,— обиженно поджала губы и пошла за лекарством.
— Можно я попробую?— смотрю на него.
— Что попробуете?
— Узнать причину такого поведения.
— Алиса, явно же отравление.
— А мне кажется, нет. Пожалуйста...
— Пробуйте,— разводит руками.
Снимаю одну перчатку и прикладываю руку к затылку. В голову ударила боль и не только моя. Я отчётливо почувствовала его страдания. И причину этого.
Подрываюсь и в смежный с приёмной туалет. Все наверняка слышат, как опорожняется мой желудок.
— С вами всё нормально, Алиса?— взволнованно смотрит на меня доктор Грозный,
У меня всё ещё шум в голове и дико сводит живот.
— У него паразит в голове. Свиной цепень. Отсюда боли и ощущения, что кто-то там копошится. И вы правы, токсины жизнедеятельности вызывают галлюцинации.
Грозный смотрит то на меня, то на притихающего после укола мужчину, которого держат полицейские.
— Как вы это?.. Назначьте ему утром на МРТ и в карантин его. Пока он нам тут всех этой пакостью не наградил,— обратился к медсестре.
Та согласно кивнула.
— Может, расскажите, как вы выяснили причину без анализов и обследования?— смотрит пытливо на меня доктор Грозный.— Только правду. К обеду я всё равно узнаю диагноз.
— Вы не поверите...
— Я постараюсь.
Выдыхаю… Мне кажется, он может быть третьим, кого я посвящу в тайну.
— Вы у меня спрашивали — зачем перчатки? Так вот, у меня дар, после комы появился. Прикосновением рук я могу проникать в человека, читать его мысли, прошлое. Считывать информацию с предметов, к которым кто-то прикасался.
Он молчит, ждёт дальнейшего рассказа, слегка присев на край стола.
— Знаю, звучит фантастично, но это моя реальная жизнь. Поэтому я ношу перчатки, чтобы не быть в этом состоянии постоянно. Оно очень болезненное. Сегодня я приняла на себя ещё и боль пациента.
— Так, ту статью вы про себя писали...
— Да...
— Снимите перчатку!— подходит ко мне.
— Нет. Я только отошла,— делаю шаг назад.
Но он схватил мою руку и стянул резиновую защиту. А потом сжал пальцы.
Глава 25
— То есть я смогу рулить в клинике по своему усмотрению?— смотрю на начальство.
— Да, но в рамках разумного, конечно. Ваш предшественник перестал адекватно оценивать ситуацию. Аудит показал, что вливаются огромные бюджетные средства, а эффективности работы нет. Нам нужны молодые и готовые на эксперименты кадры. Надеемся, вам удастся создать такую команду.
— Я постараюсь,— заверяю их.
На следующей неделе я уже стою посреди своего нового кабинета в московской клинике и наблюдаю, как бывший главврач спешно собирает свои оставшиеся пожитки.
— Что вы собираетесь делать с персоналом?— поднимает на меня глаза.
— Сокращение, ротация,— осматриваюсь.
— И с кем вы останетесь?— издевательски ухмыляется.
— С теми, кто хочет работать на качество, а не на количество. Количество денег в кармане. Вашем, между прочим.
— А вы меня за руку не поймали,— уверенно и нагло грубит Глеб Карпович.
— И не собираюсь. Пусть останется на вашей совести.
— Удачи вам!— злорадно желает мне, прежде чем уйти.