(Не)Идеальная девочка
Шрифт:
Не понимаю, как вырвалось. Кир уже давно в курсе, что у меня "тёрки" с этим парнем. Если после академии я прихожу злая или расстроенная, то дело всегда в нём.
Раньше отмахивалась, отмазки придумывала. А потом объяснила, что он постоянно цепляет меня и из себя выводит. Кирилл даже "пообщаться" с ним собирался, но я сказала, что и сама нормально справляюсь.
Теперь на вопросы "ты чего злая?" или "что с настроением?" ответ всегда один – Северов.
– Буду через пятнадцать минут.
Быстро переодеваюсь, хватаю свои
Глава 4
Ревность сама по себе дерьмовое чувство. Но становится хуже, если не имеешь на неё права.
– И чё это за херня такая была? – рубит вопросом Тоха.
– Какая? – бросаю якобы в удивлении, таща брови вверх и выпуская в воздух сигаретный дым.
– Ты нашу идеалку на ринге практически, блядь, трахнул. Ещё бы минута, и ты бы шмотки с неё стягивать начал. – бомбит друг.
– Хуйня. Забей. Давно не трахался, а у неё в этих лосинах задница просто отпад. – выдаю с ухмылкой. – И она так ей ёрзала, когда сверху сидела, что эрекция случилась раньше реакции.
Не в лосинах, сука, дело! В ней! В этой идеальной девочке, на которую у меня нет прав. Но почему?.. Почему, мать вашу, я хочу именно её, но не позволяю себе даже лишнего слова ей ляпнуть, хотя со всеми остальными никаких проблем нет?
– А разве не ты её занудной ботаничкой называл и говорил, что лучше вздрочнуть, чем эту ледяную принцесску доморощенную трахать? – бурчит Антон, кося на меня взгляд.
– Да захлопнись ты уже, Тоха! – рявкаю, начиная откровенно закипать.
"Не приближайся! Никогда, блядь, ко мне не приближайся!"
Эти слова мне череп на хрен разрывают. За грудиной в тот момент так хреначило, что казалось, грудак пробьёт. Пиздец полный. Она же, блядь, текла подо мной. Опыта достаточно, чтобы понять, когда девчонка заводится. Когда услышал, как Настя стонет, чуть в трусы не спустил. У меня от неё крышу к чертям срывает. Кажись, мне срочно нужен перепих. С кем угодно.
Выцепляю глазами Волчинскую и, бросив в урну окурок, выдвигаюсь в её сторону.
– Привет. – хриплю, вжимаясь твёрдым членом в её ягодицы и обвиваю руками под грудью.
Четвёртый размер и сочная задница сейчас как раз то, что мне нужно. Надо срочно выбросить из головы идеальную девочку с её идеальной небольшой грудью с острыми сосками, которые так натягивали ткань её спортивного лифона, что казалось, сейчас наружу пробьются.
Блядь, почему я так хочу именно её, когда кругом столько девок, которые без раздумий запрыгнут в мою койку?
– Привет, Артём. – приветствует слащаво, сильнее вжимая задницу мне в пах.
Да, то, что надо, чтобы не думать об идеально округлых бёдрах, в которые я вдавливался
"Никогда не приближайся!"
И не собирался, блядь, пока утром в коридоре она не обернулась. Что-то в её глазах дало жёлтый свет. Не зелёный, нет, только жёлтый, но на трене я выжал педаль газа.
Долбоёб хренов.
Знал же, что она ещё не готова, но, сука, не сдержался. Стоило ей провести розовым язычком по пухлым губам и всё, крыша едет неспеша. Хотя моя рванула со свистом, проскрёбом и пошла юзом.
– Куда спешишь, малышка? – выдаю необходимую нежность, чтобы отыметь её прям в машине.
Так ломаться не будет. Обычно времени трачу немного больше, но за то без этой романтической пошлятины. От всех этих словечек выворачивает на хрен.
– Домой. – высекает хрипло, продолжая тереться задницей о готовый взорваться член.
– А как же пара? – спрашиваю на кой-то чёрт. Похер же.
– Надо красоту навести перед вечеринкой. – поворачивается, облизывая губы.
И тут я замечаю опухший нос и расползающийся вокруг синяк.
– С лицом чего? – выбиваю сипло.
Видеть всегда наприпараденую Волчинскую с "финишем" – тот ещё шок.
– Дура эта ненормальная свихнулась. Набросилась, как собака бешеная! – возмущается, а сама уже наяривает мне член через ткань джинсов.
– Кто? – спрашиваю с хрипом.
Не понимаю, откуда это берётся, но, кажется, ответ я уже знаю.
– Идеалка эта долбанутая. Миронова. – практически визжит от возмущения. – Но ты же меня защитишь от неё? – голос девки становится приторно-сладким, и она начинает тереться об меня сиськами и прижиматься всем телом.
Вот только желание её трахать у меня отпадает сразу.
Хватаю за запястья и рывком отдираю от себя. Смотрю прямо в глаза и рычу:
– Что ты ей сделала?
– Я сделала?! Это она на меня набросилась! – начинает верещать и выдираться. – Отпусти, Артём, ты мне больно делаешь!
– Что? Ты? Сделала? Насте? – чеканю по слогам и прибиваю её таким взглядом, что девка тут же замирает и начинает лепетать:
– Да ничего такого. Она в раздевалку последняя явилась. Я предположила, что она больная чем-нибудь и лучше к ней не приближаться. Она услышала и набросилась, просто сумасшедшая какая-то. Клянусь! Я её боюсь. У неё с головой непорядок. Ей в дурдоме самое место.
Сильнее сжимаю запястья Карины, а на глаза падает красная пелена. Мало того, что я сегодня на трене своей идеальной девочке устроил, так ещё и сука эта.
Моей? Я сказал моей? Никогда! Ни в жизни, мать вашу!
Я не имею права к ней прикасаться. Портить её. Ломать. Хотя именно это я и делаю. Потому что хочу до одурения.
– Отпусти меня, Север! Ты мне больно делаешь! – визжит Волчинская, а я готов ей шею свернуть, лишь бы заткнулась. – Не прикасайся ко мне. Даже не подходи! – орёт, выдирая руки.