(Не) идеальный босс
Шрифт:
Что делать? Как признаться, что я подозреваю Чебурашку? Или сказать, что я сама забыла, взять всю вину на себя? В отчаянии я закрываю лицо руками. Может быть, женские слезы станут верным средством от наказания?
Вот это мне отомстила гадкая Эвелинка! А я-то думала, почему она так хитренько на меня смотрит, с таким злорадством и бурной радостью.
— Увольняй меня, Марк, — понуро опустив взгляд на сложенные на коленях руки, оглашаю результат своих внутренних метаний. — Забыла я документы. С билетами напортачила. Подвожу тебя.
К черту.
Фишер молчит, а потом я неожиданно вижу его руку с длинными пальцами, которая накрывает мои похолодевшие конечности.
— Карина, ты можешь мне рассказать, довериться. Если с тобой что-то происходит и я могу помочь, я хотел бы знать. Что с тобой творится? Ты сама на своя.
Из моего горла вырывается смешок, и я вскидываю взгляд, завороженная аурой этого мужчины. Благородный, добрый, честный, такой понимающий. И мне приходит в голову, что я просто обязана воспользоваться моментом.
— Марк, я в тебя влюбилась! — выпаливаю я, воплощая свой безумный план в жизнь. — Не могу ничего с собой поделать. Хоть режь меня, хоть бей, но сил моих больше нет терпеть твою холодность. Поэтому я ошибаюсь и всё из рук валится. А ты… А у тебя невеста. И это меня убивает.
Глава 15. Марк
Эта женщина точно сведет меня с ума. Влюбилась.
Карина в меня влюбилась? От удивления открываю рот, как рыба, из которой вытащили крючок, и чувствую себя точно так же.
Пойманной рыбой, обманутой ловким рыбаком.
Я не хочу ей верить. На Карину Брагину и страдания по ней потрачена изрядная часть моей юности и молодости. Сопляком таскался за ней. Унылый, скучный и отверженный.
Не люблю вспоминать то время. Постыдная страница моего прошлого уничтожена. Только по прошествии времени смог посмотреть на нас со стороны и понять, как очевидно были распределены роли.
Она бежала — а я догонял. Она откровенно отвергала — а я не сдавался. Надеялся — на что? Что выберет меня, тогда как ее типажом всегда был противоположный мне парень?
Я не смог ее расположить к себе, и моя метущаяся душа была не понята. Карина Брагина стала моей ахиллесовой пятой, но в то же время она научила меня, что в жизни ты можешь и не получить то, что хочешь.
Чего жаждешь больше всего на свете.
Что я чувствую сейчас, услышав заветные слова, о которых мечтал так много лет? Нет, я не рад. Я не верю ей. Я не верю в происходящее и не понимаю, какую игру она ведет.
— Любишь? Как интересно… — склоняюсь к ней, пристально изучая блестящие от непонятных чувств глаза. — Любишь или решила так к себе жалость вызвать? Мол, проникнусь, удовлетворюсь объяснениями и прощу тебе твои огрехи в работе? Так, Карина?
— Марк, ты делаешь неверные выводы, — ее руки сжимаются в кулаки, а губы — в тонкую полоску. В глазах обида и непонимание. Очевидно, она ждала совершенно другой
— Я просто не понимаю, Карина, твое поведение и твои мотивы. Ведешь себя нелогично.
— Я сказала свои мотивы. И какой ты ясности и логики ожидаешь от влюбленной девушки? Влюбленные глупят, видят предмет своей влюбленности в некоем ореоле…
— Ну давай, давай, расскажи, что за ореол? Продолжай, — подначиваю ее, пытаясь разобраться в хитросплетениях фраз Карины и в своих эмоциях. Каждое ее слово почему-то будоражит чувства, которые я считал похороненными.
И это меня чертовски злит! Не надо было брать ее на работу! Но я не смог устоять, хотел двух вещей. Первая из них — выручить девчонку из беды. Вторая — показать ей, что стал другим. Что не стану перед ней лебезить, что превзошел ее по всем фронтам и теперь она в невыгодном и подчиненном положении, зависит от меня.
А теперь она снова проверяет выращенную броню на прочность.
— Ты смеешься надо мной, — вспыхивает она обидой и надувает губы.
«Попробуй своего лекарства, Карина», — язвит во мне обиженный мальчик из прошлого, а взрослый я сдерживаю эмоции.
— Мне не до смеха, Карина. Ты перевернула мою жизнь вверх тормашками, по крайней мере ту часть, которая связана с этой командировкой. Я уже не понимаю, есть ли смысл ехать на встречу, учитывая, сколько проблем сопровождает нас в последние несколько часов.
— Уволь меня, Марк, и проблемы исчезнут, — цедит она сквозь зубы, а я усмехаюсь.
— Так просто не отделаешься. На переговорах я буду за главного, а на неофициальной встрече ты должна будешь всех очаровать и убедить, что только наша компания достойна получить контракт.
— А что потом, Марк? — спрашивает смело, а я уже вижу очертания гостиницы, и это меня на миг отвлекает, но потом я возвращаю внимание к Карине.
— А чего ты хочешь? — отвечаю вопросом на вопрос. — Потерять работу и потом объяснять на собеседованиях, что ты и полгода под моим началом не проработала? Ты не только себе карьеру загубишь окончательно, но и меня подставишь. Скажут, что я тиран и узурпатор.
— Мне нравится работать с тобой, Марк, — говорит неожиданно робко и поднимает свой растерянный взгляд на меня. — Давай просто поговорим, но не тут, — косится на водителя, — как друзья, по-честному и без прикрас. Я помогу тебе и сделаю то, что ты просишь. А ты в ответ будешь со мной искренним.
— Уже требуешь? — приподнимаю бровь, расплачиваясь с водителем и выходя из машины. Говорить не представляется возможным, и я сначала вытаскиваю чемоданы из багажника, а потом передаю их расторопному швейцару.
— Марк, мне так не нравится тот образ, который у тебя сложился обо мне! — в сердцах заявляет Карина, топая ко входу в гостиницу.
Она что-то говорит, говорит, захлебывается обидой и машет руками, а я понимаю, что любуюсь ее тонкой стройной фигуркой, просто-напросто притянут к ней мощным магнитом. Не могу оторваться.