(Не) идеальный босс
Шрифт:
Вот только… Марк не верит. И это становится проблемой.
— И ты поэтому такая грустная? — допытывается Ника, никуда от ее острого взгляда не деться.
— У меня стойкое ощущение, что я лишняя в этой семье, — говорю то, что тревожит душу.
Ника вздрагивает, прищурившись.
— Что за чушь? Поясни.
— Сама посуди, — наклоняюсь к ней, доверительно донося свои мысли: — Он впрягся в судебное разбирательство, поддерживал статус жениха, достойного бизнесмена, ему даже позволили привезти мальчика в Россию и начать доказывать, что он может выполнять роль отца, а тут
— А что ты? Не пойму я никак…
— Марк, он… — закусываю губу, потому что слезы так и просятся наружу. — Я нашла билеты на его имя и имя мальчика, только туда, в Германию.
— Ну, отвезет его туда и вернется, — пожимает плечами Ника.
— Нет, обратный не бронировал. Он закрывает контракты здесь, составляет какие-то итоговые отчеты, хотя им еще не время, не заключает новых контрактов. Я вижу и чувствую, Ника, что грядут перемены. Мне кажется, что он хочет уехать. Он не знакомит меня с родителями, потому что уже знакомил с Чебурашкой, была помолвка. Это было бы странно…
— А где наша ушастая мымра? — кривится Ника. — Я ей сказала в последний раз, когда она мне звонила насчет видео с Баровым, что хоть оно ее слово — и она станет звездой инсты.
— Вот поэтому она и молчит, ничего не слышно про нее давно. Но я про нее и не думаю. Меня Марк беспокоит. А вдруг он решил, что зачем всё это и лучше помириться с женой?
— Подожди, Карин, ты слишком себя накрутила и паникуешь. Насобирала не связанных между собой фактов, а у Марка спросить не судьба? Вы же свадьбу планировали.
— Планировали, но сейчас не до нее, он весь в мальчике, только им и занимается. А я себя ощущаю стервой, которая ревнует к ребенку. То есть, понимаешь, наш роман совсем сейчас Марку не нужен. Он мне так и сказал, что неспособен на романтику, что сейчас рядом со мной только наполовину.
— Видишь, он с тобой честен, разве это плохо?
— Я согласна, но, может, я вот думаю… Вдруг он хотел просто за мой счет самоутвердиться? Или отомстить за то, что в прошлом издевалась над ним?
— Ну ты, Брагина, и выдумщица, я с тебя хренею, если честно, — подруга качает головой и закатывает глаза. — У меня, конечно, не было мужиков с детьми, но я сама была дочкой вечно занятого отца, то еще удовольствие, скажу я тебе. Твой Марк просто идеал, заботится о сыне как может, хочет забрать его у потенциально опасной женщины. Дай ему время. Это просто такой период.
— Предлагаешь мне в сторону пока отойти?
— Нет, конечно. Отойдешь в сторону, он поймет, что и без тебя справится с любой бедой. А если будешь рядом в трудный период понимающей и не скандальной, наоборот, влюбится еще больше. Эх, — вдруг вздыхает она и кладет подбородок на руку, поставленную локтем на стол. — И чего я такая умная, а в любви несчастная?
— А что такое, Ник? — отвечаю взаимной любезностью и спешу оказать подруге моральную поддержку. — Баров?
— Баров? А что Баров? — встрепенувшись, Исаева принимает невинный вид. — У нас с ним отношения без обязательств.
— Отношения? Звучит серьезно, — улыбаюсь, потому что при упоминании Арса моя подруга становится очень забавной.
Хочет показать, что он ее ничуть не волнует. Почему мы
А со стороны всё кажется таким простым и понятным.
— Баров и серьезно — несовместимые понятия, — Исаева теребит свой телефон и проверяет сообщения. — Он остепенится только тогда, когда поседеет, сядет в инвалидное кресле в доме престарелых и от Альцгеймера забудет имена всех своих любовниц. Да и то, наверное, — машет рукой в небрежном жесте, — будет соблазнять молодых медсестричек. У нас свободные отношения. Пробуем такой формат.
— И как тебе? — спрашиваю неуверенно, совсем не понимая, что я думаю по этому поводу.
Подруга лишь грустно улыбается:
— Поверь, вечно занятый бизнесмен-папаша гораздо лучше. Держись за своего Марка, подруга.
Глава 25
— Карин, иди-ка попробуй соленый пирог с авокадо. Мне кажется, или он горчит?
Понуро опустив голову, плетусь из своей комнаты в кухню, где мама с видом военного генерала развернула бурную деятельность. Везде царит беспорядок, мука рассыпана по всей поверхности кухни, а кусочки авокадо живописно разбросаны на столе яркими зелеными пятнами. Косточки от них сложены кучкой на тарелке.
— Посажу авокадо! — начинает она суетиться, подсовывая мне кружку чая и кусок неаппетитного пирога на тарелке. Тарелка огромная, а треугольный пирог малюсенький, рядом каким-то белым соусом нарисованы линии, а венчает всю красоту листик мяты.
— Подача как в ресторане, чай тоже мятный, — гордо говорит мама и останавливается напротив меня, чуть крутанув белую тарелку. И стоит рядом, так напряженно сжав руки перед собой, как будто я ресторанный критик, а она ждет, когда я ей присвою звезду Мишлена.
Аппетита нет совсем, настроения — тоже. Но ради мамы я беру ложечку и пробую маленький кусочек пирога. Сначала он кажется мне действительно горьким, даже боюсь, что придется выплюнуть его, тем самым обидев маму, но скрываю свои эмоции, усердно жуя.
И с удивлением понимаю, что это вовсе не противно.
Горечь компенсируется мятным вкусом, создавая на вкусовых рецепторах необычный букет. А глоток мятного чая венчает наслаждение.
Ничего себе! Кто бы мог подумать! Смотрю на маму с удивлением, видя на ее лице довольно выражение, а еще облегчение. Теперь она усаживается рядом и кладет рядом с собой точно такую же тарелку.
Я сопоставляю факты и прихожу к выводу, что увлечение странной выпечкой — самое долгое за последнее время у моей взбалмошной мамы. И это радует, потому что сейчас вокруг меня мог крутиться индус с благовониями или бегать лысые кошки, брр…
Делюсь с мамой своей догадкой, и она откидывается на стул с улыбкой на губах.
— Раскусила ты меня, дочь, я заключила контракт с одной ресторанной сетью. Название пока не говорю, не хочу сглазить, — говорит она и плюет себе через плечо три раза. — Предлагают хороший контракт, а еще намекают, что у них много административной работы, которой бы неплохо кому-то заняться.