(Не)идеальный момент

Куин Меган

– Быть может, если бы ты поговорил со мной, мы смогли бы найти решение, которое устроит нас обоих.

Он тяжело выдыхает.

– Ты раздуваешь из мухи слона. Как я уже говорил, что-то засело у тебя в голове, и ты пытаешься найти любое оправдание, чтобы не… не проходить через это. И если это так, Лия, просто скажи мне сейчас. Я не хочу, чтобы в день нашей свадьбы ты сбежала от меня только потому, что набралась смелости сделать это.

– Брайан, я не пытаюсь от тебя избавиться. – Я чувствую себя побежденной. – Я просто хочу,

чтобы ты понял, к чему я клоню. Хочу, чтобы у нас все было хорошо. Хочу, чтобы ты был на моей стороне. Чтобы ты захотел меня. Чтобы не думал, что я переживаю какой-то кризис из-за смены прически. Неужели… ты собираешься и дальше осуждать мои поступки, когда я пойду к алтарю? Твердить себе, что мое платье уродливое? Мне следует беспокоиться?

– Нет, моя матушка прислала фотографию. Красивое платье.

Я делаю паузу и склоняю голову набок.

– Твоя матушка… прислала тебе фотографию моего платья?

– Да, она хотела убедиться, что я одобряю его.

– Это не… это не твой выбор! Это мое решение.

– Ты себя слышишь? – спрашивает он. – Ты такая эгоистка. Эта свадьба не только твоя, Лия.

– Я этого не говорила! – кричу я. – Боже, ты меня бесишь! Я так рада, что ты, черт возьми, пришел сюда, чтобы все исправить. Хорошая работа.

Направляюсь на кухню и беру бутылку газированной воды.

– Имеет ли что-нибудь из этого отношение к Брейкеру?

Я делаю паузу, волосы у меня на затылке встают дыбом, и я чувствую, как моя внутренняя ярость достигает первого уровня повышенной боеготовности.

– Клянусь богом, Брайан, – говорю я, поворачиваясь на каблуках, – заикнись о нем еще хоть раз, и я разорву эту помолвку, эту свадьбу и эти отношения. Это не имеет к нему никакого отношения, а связано с нами и нашей разобщенностью.

– Я не чувствую разобщенности.

– Потому что тебя здесь нет! – кричу я. – Ты такой слепой, такой невежественный! Черт возьми, я предлагаю доставить тебе удовольствие оральными ласками, а ты даже не можешь уловить суть идеи. Ты должен хотеть, чтобы твой член был у меня во рту.

– Ты хочешь отсосать у меня? – Теперь уже он кричит. Он садится на диван и откидывается на спинку. – Прекрасно, Лия. Отсоси.

– Ты такой засранец! – Я возвращаюсь в спальню.

Брейкер

– Я чувствую себя неважно, – сообщаю я, когда Джей Пи и Хаксли провожают меня до моей квартиры.

– Потому что ты влил в себя три порции скотча за десять минут, осознал свою ошибку, попытался устранить опьянение круассанами с маслом и водой, и теперь твой желудок понятия не имеет, как на это все реагировать, – объясняет Джей Пи.

– Если тебя стошнит на мои ботинки, я убью тебя, – добавляет Хаксли.

– Почему мне обязательно возвращаться домой? Я не хочу слышать, как она занимается сексом. – Кладу голову на плечо Хаксли. – Держу пари, она может быть очень громкой.

– Ты можешь не дышать мне

в лицо?

– Держу пари, у нее самая вкусная киска на свете, как… свежее поле цветов.

– Когда ты в последний раз пробовал на вкус чью-нибудь киску? – усмехается Джей Пи, когда мы подходим к моей двери.

Хаксли отпирает ее и впускает нас внутрь.

– Не могу вспомнить, но держу пари, что у нее фантастический вкус.

– Просто уложи его на диван, – предлагает Хаксли.

– Нет, в спальню. Я хочу понюхать подушку, на которой она спала прошлой ночью. Моя подушка пахнет ею. Я хочу вцепиться в нее.

– Не думаю, что когда-либо видел более жалкого мужчину, – бормочет Джей Пи. – Если бы только Келси не отобрала у меня телефон, я бы смог это заснять.

– Келси – ангел, посланный с небес. – Я сжимаю Джей Пи в объятиях. – А Лотти, забавная, и мне нравится, что она все время держит тебя за яйца, Хаксли. Я никогда не видел, чтобы женщина ставила тебя на место так, как она. Боже, то, как ты пресмыкаешься перед ней, свидетельствует о твоей великой любви! Именно так я бы относился к Лие! Я бы поклонялся земле, по которой она ходит.

– Звучит здорово. – Хаксли толкает меня обратно на кровать.

Я с грохотом падаю на матрас, поднимаю ноги и говорю:

– Туфли. Пожалуйста, сними с меня обувь.

Хаксли указывает на меня, затем на Джей Пи:

– Давай снимай обувь.

– Почему бы тебе не снять с него обувь?

– Потому что я старший брат, что автоматически ставит меня на пост руководителя всего этого балагана.

– Ты хочешь сказать, что будешь руководить тем, как я буду снимать с него ботинки?

– Да, а теперь сними их.

– Как насчет того, чтобы вы оба сняли по одному ботинку? – Я покачиваю ногами. – Мне бы не помешало немного попить. И, может быть, еще ведро. Я не хочу блевать на пол, а у меня предчувствие, что это может произойти в моем-то состоянии.

Джей Пи поворачивается к Хаксли:

– Обувь или ведро для блевотины с водой?

Он издает стон и удаляется на кухню.

– Он такой ворчун, не правда ли? – с трудом выговариваю я.

– Я ненавижу тебя, ты в курсе? Ты испортил мое воскресенье. Келси должна была провести весь день голой в доме, а вместо того, чтобы наслаждаться видом, мне пришлось таскать твою жалкую тушу и снимать с тебя чертову обувь.

– И носки. – Он снимает с меня ботинки, потом носки как раз в тот момент, когда Хаксли входит в спальню со стаканом воды и ведром для блевотины. – Ух ты, вы двое – настоящие герои. Лучшие братья, о которых только можно мечтать. – Я широко раскидываю руки на кровати. – Подойдите и обнимите меня.

– И рисковать тем, что тебя стошнит прямо на нас? Нет, спасибо, – отмахивается Джей Пи.

Хаксли вытягивает шею, наблюдая за мной.

– Ты считаешь, нам нужно остаться с ним?

– Он не настолько пьян. Он проспится, и с ним все будет в порядке.