Не имей десять рублей
Шрифт:
– Да... рыбачил, понимаешь.
– Ну-у!
– сладко изумился Зинченко.- Представляю! И завидую! Кто же еще был?
– Да... связался тут с одним... Прилип, как банный лист к...- Федор Андреевич назвал к чему.
– Это кто же такой? Я его знаю?
– Да нет... Так, случайный.
– Так, так... А я уж
– Погоди обниматься. Я тут взял кое-что по пути. Такси вон стоит, ждет.
– А-а!
– бархатно раскатился Зинченко и замолчал.
– Чего молчишь?
– Да понимаешь...- Голос Зинченки поблек.
– Ну что "понимаешь"?
– напирал Федор Андреевич.- Заезжать или не заезжать?
– Давай лучше как-нибудь в другой раз, а?
– В другой раз я не поеду.
– Сразу и обижаться! Ты меня, дружище, неправильно понял.
– Все я понял...- угрюмо буркнул Федор Андреевич.- Хрен с тобой!
– Ну вот еще!- опять рассмеялся Зинченко.- Так вот сразу и "хрен". Ну ладно уж, давай подскакивай. Ты без него? Один?
– Один я.
– Ну, хоп!
В трубке клацнуло, и Федор Андреевич, все еще не вешая ее, постоял в мрачном раздумье. Ехать туда ему уже не хотелось.
Он сел в такси, громко захлопнул за собой дверцу.
– Теперь куда?
– холодно осведомился таксист.
Федор Андреевич уставился в окно, раздумывая, к кому бы поехать. Снова сильно помело, и в стекло уныло забарабанило крупой. Незнакомая улица была почти безлюдна. Махнуть к этому филармонисту, что ли? Так он теперь, поди, на своих концертах... К кому бы это? Не везти же поллитровку домой,
– Так куда?
– Гони на Кольцовскую площадь.
И Федор Андреевич назвал адрес Зинченки.
– Подлец, однако,- выругался он.
Примечание
Повесть впервые опубликована в журнале "Наш современник" (1973, № 8), вошла в книгу "Мост" (М., Современник, 1974) и другие издания.
Знакомя читателей с фрагментом из новой повести, до выхода произведения в журнале, "Литературная Россия" писала: "...ничего необычного не случается по ходу ее сюжета. Всего два характера выдвинуты на передний план, но, безусловно, они интересны, за ними стоит различное отношение к жизни, к людям. Особенно подкупает душевной яркостью, влюбленностью в нашу жизнь старый рабочий Фомич, который встречается на рыбалке с другим героем повести Федором Андреевичем, человеком иного склада и миропонимания" (20 июля 1973 г.). "Мысль художника обостряется, когда в произведении возникают человеческие типы - антиподы любимых писате-лем героев,- отмечалось в первом отклике на повесть.- Их можно назвать условно "людьми на должности". Они появляются в нарисованном прозаиком светлом мире как досадное инородное пятно, как нечто несправедливое, чуждое" (П о д з о р о в а Н. На тысячу верст кругом Россия... О прозе Евгения Носова.- Лит. Россия, 1973, 21 сентября).
Авторский взгляд на социальный тип людей, подобных Федору Андреевичу, с определеннос-тью высказан в одной из статей Е. Носова: обыватель всегда стремился "низвести смысл челове-ческой жизни к карабканью по чинам. И если уж достигалась какая-то вершина, то не более как куча движимого и недвижимого хлама" (Лит. Россия, 1975, 15 августа).