Не имея звезды

Droi

Проныра мысленно повесил себе медаль на грудь. Он еще на втором курсе освоил Креативные Огненные Чары, а сейчас составил свои. Блин, да он без малого гений!

— Кто мне сможет рассказать про стихийные чары, чем они сложны, а чем наоборот — просты.

Вот сейчас был явный разрыв шаблона. В классе руку поднял абсолютно каждый. Кроме Ланса разумеется. Он этого не сделал от шока.

— Что ж, мисс Грейнджер, проверим вашу характеристику. Прошу.

По классу пронеслись вздохи разочарования. Такое рвение было как минимум — странным.

—

Стихийные заклинания, несмотря на то что их проходят обычно с четвертого курса, являются основной Чар. Сложность заключается в том, что изначально у стихий уже есть определенное количество лично магии, и чтобы управлять ими, необходимо уравновесить собственный магический потенциал и волшебную суть стихии. Простата же заключается в том, что если под рукой есть источник стихии, то оперировать такой магией становиться в разы проще.

— Прямо по учебнику, — улыбнулась Комеденти. — Пятнадцать баллов за прекрасный ответ. Изучения всегда начинается с Воздуха. Вы можете не знать этого, но вы уже прошил некоторые стихийные чары из этой области. Например — разрывающие или зарезающие. А так же банальное — Вингардиум Левиосса. Все это стихийные чары Воздуха.

Тут поднялась рука — Забини что-то хотела спросить.

— Да, мисс Забини?

— Но почему тогда говориться, что мы начинаем их проходить лишь с четвертого курса?

— Превосходно подмечено! Три балла факультету. Сейчас объясню — те чары, в основе которых лежат стихии, не являются стихийными по сути, но довольно близки к ним. Именно так — каскадно и составляется программа обучения.

И снова рука, на этот раз:

— Да, мистер Уизли.

— А в чем их ну...это... наглядное отличие?

Коменденти широко и предвкушающее улыбнулась. Ну конечно, попроси родственницу птиц сварганить тебе воздушное заклинание. Да она сейчас всю аудиторию на воздух поднимет!

— В этом! — воскликнула профессор и широко взмахнула палочкой.

В тот же миг в аудиторию будто ворвался ветер, он пронесся по столам, танцуя среди конспектов, дергая за волосы девушек и щекоча парней, он танцевал под потолкам, играясь в отсветах витражей, создавая невозможные, чудные образы. Он прошелся по полу, поднимая в воздух призрачные пыльные фигуры, замершие в разнообразных па. Ветер пропел серенады и пробасил поэмы, он жил здесь так много, ноу мер мгновенно, затихнув как сердце прокаженного. Раз — и нет его.

— Вау! — выдохнула аудитория.

— Свободное применение стихийных чар невообразимо расширяет горизонты колдуна, в отличии от узко направленных чар, основанных на стихиях.

С этим нельзя было поспорить, только леди почему-то не упомянула, что это подвластно далеко не всем. Тут все зависит от талантов, тяготений и прочей атрибутики. Маги, способные ков сему, весьма редкое явление. Темные Лорды всякие, Дамблдоры, Герои-Очкарики. Но таких ведь не каждый, а редкие единицы.

— Мистер Ланс, — чуть вызывающе произнесла полу-вейла. — А вы нам не хотите ничего продемонстрировать?

Ланс думал

было пошутить, но вовремя сдержался. У всего есть свои границы.

— Как скажете, мэм, — пожал плечами Ланс.

Одной этой фразой он куда как проще вывел из равновесия леди, нежели самой беспардонной колкостью. Юноша поднялся на ноги и достал из кармана свою зажигалку. Замелькал сверкающий сталь корпус и зажглось пламя.

— Очень внушающее, но на лучшего ученика не тянет.

Класс засмеялся, юноша вновь пожал плечами.

— Леди и джентльмены. Будьте внимательны. Такое шоу вы видите в первый и, быть может, в последний раз в жизни. Импресарио Герберт Ланс покажет вам все секреты Чар.

Проныра, не говоря более ни слова, провел палочкой над маленьким огоньком бензиновой зажигалки, а потом встряхнул ею. Он будто собирался подкинуть Zippo, но не разжал пальцев и та так и осталась в руке. Чего не скажешь о пламени. Оно взлетело под потолок, превращаясь из маленького огонька в настоящий пожар, потом закружилось, завертелось, разлилось озером, клубясь и жарко пылая. Но вдруг резко опало, закутав в плотный кокон и Ланса и все его вещи. Мгновение. Легкий аккорд. Тишина и пустота. Ни пламени, ни Геба, ни его вещей так и не было. Лишь обугленный листок с надписью:

«Улетел. Обещал вернуться»

Несколькими этажами выше

Как говорил известный фокусник — чем вы внимательнее смотрите, тем сложнее вам увидеть истину. Ланс исчез ни тогда, когда его окутало пламя, а когда оно взлетело в воздух, расплываясь и привлекая к себе внимание. Все что требовалось юноше — с кошачьей грацией рухнуть на пол, стянуть вещи и проскользнуть между рядов до дверей. Как их открыть бесшумно — это уже дело техники.

— Кабинет ей подавай, — фыркнул Ланс. — Ща, только полетные шнурки поглажу.

Проныра снова взмахнул своей палочкой и та закружилась, мелкая так быстро, что сливалась в один огненный шар. Под конец движения, юноша произнес:

— Ignis Bestia: Papilios!

Но в этот раз из палочки не вырывался рой огненных-махаонов, лишь одна бабочка расцвела в ярком пламене. Она вспорхнула и перелетела на вытянутый указательный палец парня. Тот поднес её к лицу и подул. С горячим дыханием пламенное существо стало раздуваться, расширяться, увеличиваясь в размерах и вот уже на руке Проныры сидела бабочка размером с немаленькое блюдо.

— Охраняй, — только и сказал юноша.

Пламенный махаон вспорхнул, качнув крыльями и оставляя за собой расплывчатый след из огня. Бабочка села на дверь, расправив свои крылья, а потом произошло то, чего могли ожидать только двое — создатель заклинания, и покойный мастер чар. Махаон вдруг стал втягиваться, растворяться в двери, пока наконец в ней полностью не исчез. Теперь о его присутствии напоминал только кельтский узор из выжженных черных лент, сплетенных в подобие бабочки.

— Какой же я молодец, — покачал головой Ланс. — Кто бы оценил. Ну да ладно, после работы всегда требуется сон.