Не имея звезды
Шрифт:
Сам он, понятное дело, не мог позволить себе убить беззащитное, спящее животное. Да и будь оно весьма защитное и крайне бодрствующее, Ланс бы все равно на него руку не поднял. Дракон был исключением — крылатый сам попросил смахнуться.
Больше всех пыхтела, понятное дело — Грейнджер, она, закусив губу, губила уже третью, а то и четвертую мышку. Ланса начинало подташнивать. Его действительно чуть не вырвало, в тот момент когда Гермиона радостно воскликнула и продемонстрировала МакГонагалл хвостик, оставшийся
— Десять баллов Гриффиндору, — умилилась профессор.
Ланс уже читал «Отче наш», потому как обед явно стремился покинуть желудок не через положенный ему — задний выход, а через парадный.
— Мистер Ланс, почему вы не колдуете? — сурово спросила декан алых, встав напротив юноши.
— Не могу, мэм — боюсь.
— Боитесь?
— Ага. Я так и вижу как ночью мне присниться эта мышка. Она будет стоять на той стороне Стикс, тянуть ко мне свои маленький лапки и говорить «Я жду тебя, брат».
В классе повисла тишина. МакГонагал по-кошачьи сощурилась, а Ланса так и подмывало зашипеть на неё и обнажить когти. Увы, когтей у него в человеческой форме не было, да и шипеть получалось не очень — пробовали, знаем.
— Ланс, вы мне цитируете Илиаду?
— А вам не нравится Гомер? — удивился парень. — Ну тогда я могу еще на эту тему припомнить у Гете или Алигьери. Хотя, признаться — лучше Алигьери. Мне «Божественная Комедия» нравится больше терок старины Фауста и Мефисто.
— Минус десять баллов за хамство!
— Классику надо любить, — покачал головой Геб.
— И еще минус двадцать!
— Значит все таки Алигьери?
МакГи чуть палочку свою напополам не переломила от еле сдерживаемой злобы.
— Мистер Ланс, если вы сейчас же не заколдуете учебный материал, я поставлю вам «Т».
— Это шантаж, мэм! — возмущенно воскликнул Ланс.
Если быть прозаичным, то за звание Лучший Ученик Геб получал стипендию, которую не должен был отдавать Уизли, что, если вы забыли, касалось денег из фонда помощи сиротам. А получи он хоть одно «Т» и место Лучшего тут же займет Грейнджер. Хотя в её случае это будет уже «Лучшая», но не суть.
— Считаю до десяти...
— Это бесчеловечно...
— Девять...
— Да как можно такую милаху и под нож!
— Восемь...
— Я буду жаловаться в Гринписс!
— Семь...
— Даже Темный Лорд бы не одобрил подобного злодеяния!
— Шесть! И минус еще тридцать баллов!
— Это бесчестно, в конце-то концов!
— Пять! Если вы сейчас же не примените заклинание, одной «Т» не отделаетесь!
Ланс хлопнул рукой по столу, а потом гаркнул.
— Да подавитесь!
Он взмахнул рукой и в тот же миг в классе стало еще тише. Хотя, в принципе, это было попросту невозможно, так как все и так молчали. Герберт, уюрав мышку в карман, собрал вещи и по привычке стрелой вылетел из кабинета.
Когда за спиной Ланса захлопнулась дверь кабинета, то шум разбитого ветража, заглушил визги и крики профессора.
Вечер того же дня, кабинет Дамблдора
— Я требую отчисления! — распылялась МакГонагалл.
В кабинете находились все, кто там бывал в подобных случаях. Единственное но — пустовал стул профессора Флитвика, так как Ланс счел бы личным врагом любого, кто отважился бы на него сесть. У стены стоял уставший профессор Снейп, рядом с Гебом сидела профессор Вектор, выступавшая в роли свидетеля. Правда непонятно чему она свидетельствовала. Зачем-то привели мадам Помфри, возможно, чтобы если что — оказать первую помощь МакГи, в случае если её все же хватит удар. Еще неведомым образом сюда просочились профессор Грюм и мисс Кора Комеденти. Что здесь забыли эти двое, Ланс не знал.
— Вынужден не согласитесь, Миневра, — покачал головой зельевар. — Мы не можем отчислить Чемпиона.
— Ты покрываешь его?! — вопила Железная Леди. — Он обесчестил меня!
Геб подавился, а потом проворчал:
— В некрофилии меня еще не обвиняли.
Увы, эта фраза прозвучала в антрактной паузе тирады зам. директора.
— Ну а что, — пожал плечами Герберт, которого все сверили гневными взглядами. — Вы бы видели — зрелище не для слабонервных. То ли дело — конкурс бразильских бабушек. Дамама хорошо за шестьдесят, а фору дадут многим двадцатилетним.
— Ланс, — прошипел Снейп.
— Могу фотки принести.
— Минус сорок баллов! — хором гаркнула вся профессора, кроме Дамблдора и Грюма. Дамблдор тупо был в ментальном нокауте, а Грюм давился своим смехом.
— Опа, — закончил подсчет Геб. — Я побил свой рекорд, теперь новый — минус двести восемьдесят баллов за день.
— Для вас это все шутка?! — рычала МакГонагалл.
— Да ладно вам, — отмахнулся Геб. — Студенты все равно ничего принципиального нового не увидели. Вы ж не та марсианка из «Вспомнить все» со Шварцем, — тут Геб прищурился, поправил шляпу и протянул. — Или...
— Дамблдор! — воскликнула Комеденти. — Сделайте с ним уже что-нибудь! Просто невозможно терпеть это хамство и бескультурье.
Проныра схватился за сердце, делая вид, что его оскорбили до глубины души. Грюм уже начал задыхаться.
— Герберт, вы же понимаете, что в этой ситуации крайне неправы, — наконец подал голос местный глава совета старейшин, как называл Ланс это подобие пет.совета.
— Вообще-то, профессор, я кругом прав.
— Да как вы...
— Год отработок!
— Наглый юнец!