Не имея звезды
Шрифт:
Размышления главаря банды (а Том себя иначе и не видел) прервало шуршание перьев. А спустя всего несколько секунд перед лордом опустилась обыкновенная почтовая сова, которую можно арендовать за пару серебряных монеток, именуемых «сиклями».
Сидевший неподалеку Снейп, вернувший высокий ранг среди Пожирателей, с подозрением глянул на нежданного почтальона. Никто в мире не должен был знать местоположения явочного поместья, а значит — послать сову.
— Милорд, — Северус склонил голову, обнажая свою черную, кривую палочку. — Позвольте?
Том
Редко что могло заинтересовать видавшего виды Черного Мага, но в этот раз кто-то справился с нетривиальной задачей. Бандит, по кличке «Темный Лорд» повертел в руках странное письмо. Странное потому, что это был вовсе не запечатанный воском пергаментный квадратик, а самый обычный конверт с парой марок и смайликом, нарисованным вместо обратного адреса.
Риддл щелкнул пальцами и конверт испарился оставив после себя лишь обгрызенный клочок бумаги — писали явно наспех.
«Здорово крестный!
В общем, ты там небось занят всякими злодействами, так что перейду сразу к делу. Чтобы ты не предлагал — я не интересуюсь. На этом все.
P.S. спасибо за перо!»
Риддл еще несколько раз перечитал записку, не понимая кто это мог прислать. В очередной раз наткнувшись на постскриптум, Том, наконец, вспомнил. Перед его глазами возник наглый, почти тринадцатилетний мальчишка, одетый в какие-то непотребные обноски, с банданой на голову и гитарным футляром за спиной.
Том некоторое время сидел надвигаясь, а потом зашелся истеричным хохотом. Пожиратели в испуге жались в спинки стульев. Каждый знал, что за подобным смехом может последовать пытка провинившегося или не оправдавшего ожидания. Но Лорд все хохотал, а заклятья так и не срывались с его палочки.
Риддл же находил ситуацию весьма забавной. Ведь он мог догадаться еще тогда — почти пять лет назад. Ведь какой первокурсник сможет так лихо управляться с огненными чарами, если только в его жилах не течет кровь Ифрита. Да, все встало на свои места.
Том внезапно замолк, а в его змеиных глазах отразилось вполне человеческое беспокойство.
— Отмените приказ! — рявкнул Лорд.
— Какой, мой повелитель? — склонился в поклоне Северус.
— Ты сам знаешь какой! — прошипел Вол-де-Морт и от давления его магии стеклянной крошкой брызнули древние витражи, а камень под ногами зазмеился страшными трещинами.
— Мой повелитель, — сглотнул Снейп, понимая, что гнева не избежать. — Но приказ был приведен в исполнение два часа назад.
Ночью, площадь Гримо №12.
На кухне собралось все страшнее поколение, включая Альбуса Дамблдора. По прежнему отсутствовал лишь Аластор Грюм, все еще не вернувшись с задания. Директор больше не
— Мальчик не должен об этом узнать, — печально вздохнула Миссис, только что выслушавшая рассказ Брувстера, потерявшего в недавнем бою четверых Авроров.
— Я поставлю чары — ни одна сова не доставит завтрашнюю газету, — поддержал жену Мистер.
— Мелкий все равно все выяснит, — обреченно произнесла Тонкс.
— Герберт не простит меня, — спокойно, но немного грустно сказал Дамблдор, машинально жующий лимонную дольку, внезапно ставшую абсолютно безвкусной.
Народ промолчал. Каждый знал, что, да — не простит. Чтобы ни произошло после, но этого Герберт Ланс никогда не сможет простить. Даже если ему сотрут память, лишив воспоминаний о детстве. В этот самый момент в Скэри-Сквер мчались кареты скорой помощи — объявлена эпидемия вирусного заболевания. Пока поражен лишь один дом, стоявший в центре района. Дом, со старым, прогнившем крыльцом, на чьих перилах даже уже облупилась зеленая краска.
15 августа 1995г, Лондон, площадь Гримо, №12
Герберт сидел на кухне, держа в руках Малышку и наигрывая радужные, бессмертные ритмы Боба Марлей — одного из любимых музыкантов юноши. Рокер сидел в одних только семейниках с изображением Микки-Мауса, ну и, конечно же, со шляпой на голове. Закинув ноги на стол, покачивая на пальцах резиновые шлепки, Проныра тихонько напевал текст песни, изредка затягиваясь сигаретой и отпивая из чашки крепкий кофе без молока и сахара.
Первой в кухню спустилась взлохмаченная Грейнджер. Ланс не мог не признать, что у девушки — его ровесницы, округлилось уже все что должно было округлиться, а после операции на зубах, проведенной месье Поттером, Гермиона стала очень даже миленькой, но все равно оставалась не во вкусе Геба.
Часы показывали полседьмого утра, и неудивительно что Гермиона, привыкшая к полному одиночеству этот ранний час, спустилась в кухню в одном нижнем белье. Леди подошла к холодильнику, недоумевая — кто мог оставить включенным радио, взяла бутылку с холодной водой и только после этого заметила Ланса.
Грейнджер вскрикнула и попыталась прикрыть все, что обязана в такой ситуации прикрыть приличная девушка. Увы, бутылка сего маневра не одобрила и поэтому упала, расплескивая воду по полу.
— Герберт? Что ты здесь делаешь?!
— Сижу. Играю. Примус починяю.
Грейнджер, наверно, собиралась сказать что-то обидное и явно язвительное, но Ланс её опередил.
— Слушай, — Геб отложил гитару и уставился на смущенную однокурсницу. — Вот скажи — ты же сейчас в белье, а смущаешься будто голая, при этом на пляже бикини еще уже и тоньше этого неглиже, но никакого смущения нет. В чем логика?
Дэнжер прошипела нечто нечленораздельное, потом с жаром процедила:
— Козел, — и упорхнула в сторону лестницы.