Не имея звезды
Шрифт:
Герберт почувствовал чье-то присутствие и посмотрел под стол. Там оказался тот самый домовик, угостивший вчера юношу таким вкусным чаем. Старенький эльф приложил длинный палец к губам и протянул какой-то рулон, в котором Геб вскоре опознал газету.
— Спасибо, — одними губами произнес Герберт, принимая подарок.
Кричер улыбнулся гостю своей кривой, но довольно теплой и живой улыбкой, и снова исчез. Проныра, оглядевшись, незаметно развернул газету, надеясь найти там дату концерта и место проведения. Если будет надо — Ланс для такого даже из Хогвартса сбежит и... И сердце юноши замерло, когда он увидел заголовок первой полосы.
Вокруг
Сириус, заметив, что Геб сам на себя не похож, наклонился над его плечом и увидел газету.
— Гер...
Не успел Бродяга договорить, как слизеринец вскочил на ноги. Все мигом замолчали, пораженно наблюдая картину, которую больше никто и никогда не увидит. Маги видели, как человек, носящий фамилию Ланс, испуган настолько, что даже забыл, как говорить. Юноша побледнел, отчего его загорелая кожа стала разве что не серой, а вся красота словно стала истаивать обнажая некое, можно сказать — уродство. Старшие с замиранием сердца наблюдали за тем, как медленно и неповоротливо газета падала на старую скатерть.
Проныра огляделся и рванул к выходу, но его вовремя схватил Мистер, крепко сжимая запястье.
— Гер...
Но и ему не было суждено договорить. Беззвучно появился Кричер, чье лицо было перекошено от ярости, презрения и омерзения одновременно.
— Мерзкий предатель крови посмел коснуться уважаемого гостя! — крикнул эльф и щелкнул пальцами.
Мистер, словно таран пришибленный, отлетел к противоположной стене, превращая стеклянный буфет в груду хлама. Пока народ ошалело думал, что ему делать — спасать Кричера от гнева Сириуса, помогать Сириусу, удерживать опасного для себя музыканта на месте или выручать Артура — Ланс уже был готов. Проныра вылетел на улицу, захлопнув за собой дверь. Кричер гордо выдержал страшный удар Блэка, чуть не свернувший ему шею. Он помог сыну Короля, он помог самому Королю, даже если его сейчас убьют, он сможет похвастаться перед предками подобным достижением.
— Мерзкий предатель крови легко отделался, за то, что посмел коснуться уважаемого гостя, — эльф сплюнул кровью и подошел к плите. Он взял в руки раскаленную сковородку, приготовившись наказать себя. — Будь здесь отец уважаемого гостя, он бы превратил всех мерзких гостей в кучку пепла!
Сириус, несмотря на то что на нем повисло без малого — четверо челок, уже замахнулся для нового удара, но в его голове что-то щелкнуло, и он спросил:
— Кричер, ты знаешь отца Герберта?
Но вместо ответа последовал лишь страшный крик, когда раскаленный метал коснулся лица провинившегося домовика. Пока на кухне сбегались разбуженные шумом молодые волшебники, из камина вышел высокий старик в расшитой звездами мантии и с парой лимонных долек наготове. Дамблдору не хотелось, чтобы студент его снова обворовал, так что он держал угощение наготове. Что, впрочем, не спасло его шока, когда он увидел тот хаос, что воцарился на кухне.
В этот самый момент по улице бежал Ланс, чье сознание окутал какой-то странный, тяжелый туман. Он бежал по широкому проспекту, не
Аластор Грюм возвращался с проваленной им миссии, понимая, что Артур Либефлем либо мертв, либо сам скрывается ото всех и вся. Бывший Аврор шел по улице, когда его чуть не сбил с ног какой-то парень, несущийся словно почтовый экспресс. Всего на миг их взгляды встретились, но этого оказалось достаточно, чтобы Аластор ощутил знакомое ему чувство.
Грюм ощутил нечто, предвещающее сегодняшнему дню определенное событие. Эта уверенность буквально окрылила боевого мага, за считанные мгновение донеся его до явки Ордена. Аластор ворвался в прихожую, аккуратно огибая стойку с зонтами. Он вошел на кухню, с поражением наблюдая за тем как Пресветлый Альбус Дамблдор пытается спасти Кикимера не только от него же самого, но еще и от Сириуса. Все остальные либо лечили подраненного Артура Уизли, либо пытались увести детей наверх, что получалось не очень хорошо.
Аврора, решивший занять позицию Сириуса в вопросе скорешего умерщвления ополоумевшего домовика, случайно скинул со стола какой-то плакат. Будучи воспитанным человеком, Аластор нагнулся дабы исправить обидную неловкость, но стоило ему поднять глянцевый лист, как он чуть ли не возликовал, пугая Тонкс хищной улыбкой, неприсущей её неофициальному начальнику.
— Альбус! — воскликнул Аврор, привлекая к себе внимания. — Я его нашел!
Директор, понявший, что словами разрешить ситуацию не удастся, устало взмахнул рукой. В тот же миг магия, лишенная контроля, разбушевалась с немыслимой силой. Разбитый буфет, словно на перемотанной во времени пленке, сам собой сложился во едино. Раны Артура зажили, а кровь буквально влилась в него обратно. Все взрослые, помимо воли, расселись за столом, будто притянутые отъехавшими в сторону стульями. Детей за спины затянуло по комнатам, а двери звучно захлопнулись, заблестев серебряной пленкой запирающего заклинания. Сковородка отлетела от лица Кричера, вновь упокоившись на плите, а ожог словно втянулся в метал. Собственно, и сам домовик исчез, будучи выдворенным из кухни. Наконец наступила тишина, и люди вновь смогли говорить, больше не ощущая на себе невероятное давление чужой силы.
— Я нашел его, Альбус, — повторил Аластор, чьи глаза пылали охотничьим азартом. — Я нашел Артура Либфлема!
В этот раз тишина воцарилась без помощи магии. Кто-то побледнел, Тонкс же напротив, хотела спросить, что в этом важного, потому как такой фамилии она никогда не слышала. Чего нельзя было сказать о побелевших Сириусе, Люпине, чете Уизли, Брувстере и всех остальных.
— Где он? — спросил посуровевший Альбус, рассчитывающий, что он сумеет поговорить с юношей перед тем, как его найдет и склонит на свою сторону Риддл.
— Я не знаю где, но я знаю кто, — с этими словами Грюм ткнул пальцем в плакат. — Вот Артур Либефлем!
Тишина все еще висела некоторое время, но потом кухня потонула в необидном смехе.
— Не может быть, — отмахнулся Сириус.
— Бродяга верно говорит, — кивнул Люпин.
— Геби не ваш Либе... как его-там, — возразила Тонкс.
Дамблдор молчал. В его голове медленно складывалась хитро-мудрая мозаика, отвечая на все вопросы, возникавшие за эти четыре года.
— Аластор ты в своем уме? — взъярилась Миссис. Он была подобно наседке, на чье потомство решили совершить вероломное нападение. — Это Герберт Ланс, а никакой «Артур Либефлем»!