Не иные, но другие
Шрифт:
– Выходит это не комар был?
– Так точно! Я еще не отдавал этот трофей нашим спецам, но предварительный вывод –это маячок! Причем он скорее всего был смазан анальгетиком и снотворным. Чтобы клиент не сразу его смог обнаружить. Вот Радыгин и не помнит, как оказался в постели. А там уже и боль прошла, и рана затянулась, так что к вечеру и от покраснения ничего бы не осталось.
– Выходит и нападение в подворотне звенья одной цепи?
– Несомненно! Шоковое состояние, бурлящий адреналин. Другой бы на его месте после схватки даже этого укола не почувствовал. А вот само нападение я рассматриваю как первую неудачную попытку поставить этот самый маячок. Скорее всего наша девица не профессиональный агент или возможно, что вообще не
– Это понятно. Что вы предприняли далее?
– Мы с Радыгиным все беседы вели в ванной комнате, там и пришли к совместным выводам. Ну, повязали бы мы их и что? За квартирой, скорее всего, велось наружное наблюдение. Спугнули бы остальных и все… Стас сказал, что может «поработать» над клиентами, если никто из нас ему не будет мешать и они не будут ничего помнить из произошедшего. Он может дать им установки, что вербовка прошла успешно, а наши сотрудники проследят за этими людьми, чтобы выявить остальных.
– Это верное решение. Значит Радыгин владеет гипнозом?
– Скорее всего, товарищ генерал. У него самый большой срок симбиоза с вирусом. Но возможно, что это и Селена, я не стал уточнять. В общем, мы там рассовали своих маркеров обоим. Вышли на лестничную площадку по просьбе Радыгина и ждали его там. Он появился минут через пять. Затем наша компания выбралась из подъезда и пошла к машине. Станислав изображал пьяного вусмерть человека, который еле передвигал ноги, а два моих сотрудника его вели под руки, так что сторонние наблюдатели ничего опасного не должны были заметить. Мы в квартире пробыли недолго. Забрали человека и уехали.
– Хм… ваши предположения, кто это мог быть? Серб, скорее всего обманка?
– Я думаю, товарищ генерал, что это британцы?
– Люди Палмера?
– Так точно! Агенты обещали счета в британских банках, шикарные дома на острове. Но самое интересное, что буквально через семь минут после нашего отъезда, позвонил и Баринов с просьбой забрать и его с адреса Милены. У него слава богу все прошло без насилия и прочего, но предложение и он получил от этой самой Милены Георгиевны Авдеевой. О талантах Баринова отличать правду от лжи мы давно знали. Он позже с юмором рассказал, как его пикантно вербовали, обещая замки и чуть ли не остров в личное владение. Жучки, которые ему на одежду нацепила эта Мила я пока оставил в нашем пансионате.
– Значит Андрей Анатольевич, вы предлагаете поиграть с британской разведкой?
– Алексей Васильевич, а почему бы и нет? Радыгин обещал, что те двое его не сдадут и я ему верю. Баринов отделался шуточками, обещая подумать. Жучки у нас на руках, нацепим их нашим сотрудникам, пусть бриты «следят»! Но вот с этой горошиной, уверен не все просто. Радыгин высказал предположение, что это не простой маячок. По крайней мере никаких радиоизлучений у него нет. И с его помощью наверняка кто-то попытается отследить координаты порталов. Он и предложил мне засунуть его в тело дикой утки, пусть летает по свету и вводит в заблуждение следящих!
– А что, хорошее предложение! – откинулся на спинку кресла довольный генерал. – Но только не утки, еще подстрелят охотники.
– Можно в цаплю или в журавля…
– Андрей Анатольевич, мы подумаем куда его пристроить. Самое главное разобраться, как его британцы собираются отслеживать. Нужно же будет делать периодические его «исчезновения».
– Понимаю!
– Так… с этим понятно. Ваши действия и решения я одобряю. Передайте Радыгину и Баринову мою благодарность за порядочность и… сообразительность. И еще… Сделайте нашим друзьям копии документов, присланных доктором Варнером из Центра нацистской документации Кёльна и передайте бумаги им при встрече. Я не уверен, что мужики что-то смогут с этим сделать, но так как они уже встречались с директором Кельнского музея и в курсе поиска артефакта, возможно у нас что-то и выгорит.
– Это архивные документы с упоминанием о второй пирамидке?
–
– Есть!
– А по текущим делам… потом все подготовите в отчетах. Что у вас на сегодня было еще запланировано?
– Да еще парочка экскурсий, потом обед, после которого наши друзья отправятся обратно. Там еще нужно будет кучу вещей загрузить для нашей дипмиссии. Кемпер закрыт и никто кроме Радыгина не сможет его отворить, мы, кхм… проверяли…
– Хорошо, езжайте к вашим друзьям, а я дам необходимые распоряжения нашим сотрудникам. Запускаем британцев в работу…
… Пока мы двигались в надвигающейся темноте к месту старта, Володя сидя в соседнем кресле с интересом знакомился с копиями архивных документов, переданных нам перед самым отъездом Сарычевым. Где отыскал их наш старый знакомый доктор Варнер, Андрей Анатольевич не сообщил. Баринов и сам увлекался периодом Второй мировой войны и периодически зачитывал вслух любопытные абзацы из подготовленного кем-то ранее перевода, вставляя свои комментарии. Документы оказались очень любопытными. Володя нам пояснил, что они относятся к апрелю 1941 года, когда немецкий тогда еще генерал-лейтенант Йохааннес Эрвин Ойген Рооммель принимал участие в североафриканской военной кампании. Позже - 22 июня 1942 года он стал уже генералом-фельдмаршалом. Так вот копиями архивных документов были рапорты майора специального диверсионно-разведывательного подразделения состоящего на учете полка особого назначения «Бранденбург-800» некоего Вольфганга Крейпе. Это известное в мировой истории подразделение начинало свой кровавый путь со строительно-учебного батальона особого назначения, позже переросло в полк, потом в дивизию, а затем уже в танково-гренадерскую дивизию «Бранденбург». Его подразделения никогда не принимали участие в боевых действиях в полном составе, предпочитая действовать в составе других боевых единиц, но редко какие-либо спецоперации проходили без вмешательства подобных специалистов. В разные периоды времени офицерами этого подразделения были созданы различные легионерские формирования из завербованных иностранцев и немецкого постоянного состава, такие как: «Немецко-арабский легион», «Черногорский легион», «Индийский легион/Асад Хинд», «Кавказский легион», «Мусульманский легион», «Арабская бригада», батальон «Нахтигаль», «Афганская рота», «Персидская рота».
Так вот, один из рапортов гласил, что одно такое подразделения 28 апреля 1941 года отправилось с секретной миссией, имея задание доставить древний артефакт в виде пирамидки в «Место Силы», чтобы усилить его магические свойства. Отряд отправлялся из города Эс-Саллум, расположенного в северо-западной части Египта. Этот майор докладывал, что его люди, совместно с сопровождающим отряд штурмбанфюрером СС Генрихом Гессен успешно высадились с моря и загрузившись едой и водой, на трех грузовиках, броневике и одной легковой машине завтра с утра отправляются в путь. Боеприпасы и медикаменты имеются в достатке, заболевших и раненых –нет. Два обещанных проводника ждали отряд на месте, да еще этот майор нанял два десятка арабов для тяжелых физических работ. Итого общее количество вместе с личным составом стрелкового взвода составило семьдесят один человек.
Баринов тут же пояснил, что стрелковый взвод (Scuetzenzug) по штатному расписанию того времени, имел в своем составе 49 человек. Из них 1 офицер, 6 унтер-офицеров и 42 солдата. Всего во взводе на вооружении имелось - 12 пистолетов, 5 автоматов, 33 карабина, 4 ручных пулемета и 1 легкий 50-мм. миномет. А учитывая наличие бронетранспортера, это плюс еще один тяжелый пулемет. Так что сила по тем временам приличная.
А вот следующий документ гласил, что более об этом отряде нет никаких упоминаний. Он бесследно пропал в песках пустыни и скорее всего ценный артефакт исчез вместе с ними.