Не иные, но другие
Шрифт:
Пока майор отдавал приказы еще раз тщательно проверить как технику, так и багаж, Генрих завел, как бы ничего не значащий разговор, прощупывая незнакомца. Баринов, зная свои сильные стороны, считывая эмоции нациста, успешно лавировал, давая «верные ответы».
Он сообщило, что действительно у него берлинский акцент и он родился в этом славном городе. Что он профессор археологии Карл Лемман и держит путь к своим подчинённым, занимающимися раскопками в местечке Джебель аль-Маута, скорее всего малоизвестном господину штурмбанфюреру.
– Это на Холме мертвых? –
– Д-да, - удивился Володя. – А вы там бывали?
– Пока не приходилось, - усмехнулся офицер. – Но планирую его наведать на обратном пути. А как вы планировали туда добраться профессор?
– За мной должны были прислать машину, но я уже третий день ее жду, а транспорта все нет. Я честно говоря потерял надежду и уже ищу возможность с караванами бедуинов отправиться в дорогу.
– Профессор, а не боитесь, что эти бродяги вас ограбят?
– А что у меня красть? – развел руками Володя.
– Денег и драгоценных камней нет, даже часы пришлось отдать за проживание в местной, так сказать гостинице. Личные вещи, продукты – я за них не держусь. Все мои бумаги остались там, на раскопках…
– А чем расплачиваться собирались? Бедуины не альтруисты, даром никого не возьмут.
Заслышав такой вопрос, Баринов сделал вид, что задумался, отвечать или скрыть правду господину офицеру, а на самом деле он ждал совета от нас.
– Скажи этому поцу, - оживился Каганович, - что у тебя имеется небольшой самородок золота. Я дам если что.
Баринов прислушался к этому совету, а я с укоризной посмотрел в сторону ювелира. Давид Иосифович всем своим видом показал, что раскаивается, хотя его и предупреждали, но вот ведь пригодился!
– Золото? Хм…, - задумался Гессен. – Покажите?
Вихрь мгновенно сменяющихся эмоций Генриха, давал нам понять, что этот ответ его очень заинтересовал.
– Оно у меня не с собой, - как бы нехотя промолвил Баринов. – Сами понимаете, воров здесь полно.
– М-м-да… Оборванцев здесь хватает. Но я бы и бедуинам не доверял, зарежут ночью. Тем более вы один…
– А кто вам сказал господин штурмбанфюрер, что я путешествую в одиночестве? Нас трое.
– Вот как? Любопытно! А кто ваши спутники?
– Один из них русский профессор Каганович, - стал импровизировать Володя, - а вторая женщина, его помощница Наталья
– Русские здесь в такое время? – Глаза Генриха расширились. – Они либо очень отважные люди, а скорее всего полные идиоты.
– Уважаемый штурмбанфюрер, - как бы извиняясь произнес Баринов. – Археология, как и история не знает границ и не ждет благоприятного периода, когда стоящие у власти люди поймут бессмысленность войны. А тем более, что может быть почетнее чем сохранять исторические ценности именно в этот период?
– Мда…, - ухмыльнулся Гессен.
– Узнаю столичную профессуру! Меня, кстати, тоже очень интересуют исторические ценности. Ну что же удачных вам раскопок, профессор!
Баринов было уже развернулся, чтобы уйти, как неожиданно офицер у него поинтересовался:
– Карл, в благодарность за вашу помощь
– Да я бы с радостью, - стал мяться Баринов, - но нам не хотелось бы вас утруждать…
– Поверьте профессор, лучшего сопровождения вам в это время не найти. Расстояние не маленькое, за один день не управиться. А наши доблестные солдаты не дадут интеллигенцию в обиду. Ну, так как?
– Соглашайся, - почти в один голос вскрикнули Нийя и Давид Иосифович. –Такой шанс упускать нельзя, может по пути узнаем где артефакт. Если что Стас с Селеной нас подстрахуют!
– Хорошо! – согласился Володя. –Только мне нужно будет сходить за коллегами и багажом. Вы, когда отправляетесь?
Гессен взглянул на наручные часы:
– Хотели бы прямо сейчас, но думаю полчаса времени у нас еще имеется, – кивнул он на суетящихся солдат, проверяющих в кузовах машин багажные тюки и ящики на возможные сюрпризы. – У вас много багажа?
– Да нет, - отмахнулся наш друг. – Сумка и мешок.
– Тогда я вам предлагаю задний диван моего «Хорьха – 901», тем более с вами дама. А майор Крейпе поедет на броневике. Ему не впервой ехать с личным составом.
– Благодарю вас, штурмбанфюрер! Ну, я побежал? …
Эти полчаса были самыми напряженными у нашей группы. Одеяния Нийи и сюртуки с пенсне Кагановича еще можно было с натяжкой отнести к этому времени. Хотя свежий вид одежды не мог не насторожить военных. А древний саквояж ювелира вообще был идеальным. Но пришлось кроме тряпок наполнять сумки консервами, сдирая с них яркие наклейки, искать подходящие емкости для воды, а также соответствующую посуду. Благо в нашем кемпере имелись российские керамические кружки без рисунков и обычные столовые приборы. Я высадил товарищей в неприметном проходе, обговорив все тревожные сигналы и они сломя голову побежали по грязным улочкам к месту старта экспедиции. Несмотря на конец апреля, погода здесь стояла жаркая.
Потные и пыльные «археологи», прибыв на место, уже ничем особо не выделялись среди других участников предстоящей поездки. И хотя Нийя прикрыла голову косынкой, её необычная внешность заставила офицеров удивиться небывалой красоте. Зато хватающий жаркий воздух пожилой Каганович в пенсне и жилетке вообще не вызвал ни у кого подозрения. Хотя эмоции Генриха, по отношению к ювелиру, давали понять, что, судя по фамилии и внешнему облику этого «русского профессора», он догадался о его еврейском происхождении. Заметил это и Давид Иосифович, поэтому чтобы не вызывать неприязни, он попросил Володю перевести, что на самом деле мама у него украинка родом из Харькова, а папа из Еревана. И по некоторым политическим обстоятельствам он взял себе фамилию мамы. А у армян имена Давид и Иосиф - считаются библейскими именами и довольно распространены. И он сам часто переживает, что его принимают за еврея. Такая поправка была принята уже более благосклонно и не вызывала враждебности.