Не ищи, не возвращайся, не жалей, Кудряшов Федор

Не ищи, не возвращайся, не жалей

5.00 + -

рейтинг книги

Шрифт:

Валя

Случилось всё так страшно, так внезапно.Мы прозевали, и пришла беда.Была ещё вчера, её не будет завтра.Её не будет больше никогда.За ней, как за стеною, я не знал печали,А что не так – то поросло быльём.Наградой без заслуг была мне Валя,И вот, наказан – тем, что пережил её.Я твёрдо знал, что я её не стою.Доволен был и рад тому, что есть.И верил – первым Бог меня пристроит,А там дождусь её, и будет всё, как здесь.Но, видно, что-то не сложилось где-то,И действо затянулась – это факт —Продлив мне роль по линии сюжетаНа скучный и ненужный пятый акт.Какой в нём смысл, когда одни руиныВокруг меня, куда ни повернись?Ещё и жизнь грозит мне сроком длинным.На что мне без неё такая жизнь?Соломинка надежды и тростинка,Что позволяет кое-как дышать.Спасительная вера, паутинка,Которой полетит моя душа.Да, я прибуду к станции конечной —Пусть ни к чему оно, и всё противно – пусть.Имея шанс на встречу в жизни вечной,Реально потерять его боюсь.Убога

правда умных атеистов,И с ней не объяснить и не понять:Коль вечной жизни нет, то в этой мало смысла,По крайней мере, для меня.

Пути-дороги

Непрост России путь,Тернистый и увальный.И вымощен отнюдьНе вербой и не пальмой.Устроена онаТак замыслом всевышним.И за войной война,И нету передышки.И поперёк река,И ни моста, ни брода.Высоты – у врага,А мы их – из болота.И только «на уру»И поминая черта,Оставив на юруПобитыми без счёта.Который миллионПотрачено народа.С полка лёг батальон,А с батальона – рота.И так вот испокон —Всегда ложимся костью.Клевретам – эшелон,А для своих – авоська.Валяем дуракаС приоритетом главным,И бьёмся в кровь векаЗа «братьев» православных.А им мы по кую,И им не по понятьям,На нас они плюют,В Европе им приятней.И каждая – как плядьС подмостков Голливуда —Стремится прорыдать,Какие мы паскуды.Как словно вороньёКружили, домогаясь.Над целкою еёЖестоко надругались.И вот – опять беда,И мы опять у края.Но всё-таки страдаНа этот раз иная.Мы за себя теперь,Не за чужих радеем.И как отцы, поверь,Вновь повторить сумеем.Нам это придаётИ веру, и надежду,Что будет наперёдУже не так, как прежде.Что враг получит в рогСполна, а не отчасти.Воскреснет русский Бог,Врази же расточатся.

Зима тревоги нашей

Я помню, что-то в Киеве пылало.Но нынче, обращая память вспять,Тогда я не тревожился нимало.«Хохлы, – тогда я думал, – что с них взять?Совсем не то, что наши, брат, бульба сы.Не тот менталитет у нас и чин».Но боже, как тогда я ошибался!Какой урок я нынче получил…Теперь у нас игра по тем же нотам,И дирижёры те же тут как тут.И к «светлой цели» толпы идиотов,Как скот на бойню, как у них, ведут.Не лезь в толпу, тебе туда не надо.Ты в ней себя теряешь без следа.Бредёт по городу стотысячное стадо,Не ведая, зачем, не думая, куда.Их символы – «Пагоня» на беконе,Их лидер – курица, занявшая насест.Их Минск теперь сплошной Скотопригоньевск,Теперь они зовут его Мянеск.Век прожили, не ведая печали.И вот из всех углов, куда ни погляди,Торчит беда, какой не ждал, не чаял.Зима тревоги нашей впереди.

К событиям в Белоруссии

Две зассыхи перманентноЛезут в кресло президента.Две ростыки, две разини,Что-то там вообразили.И, решив: «А что, как если…»,С великаном в бой полезли.Почему же невозможноС помощью ясновельможных?Да и жмудь клешнёй в копытоЗа мечтою посполитой.Полетели, воспарили,Сзади крылья прикрепили,Ножки сунув в стремена,Как в былые времена.Чтобы хлопов развести,Раздербанить, разнестиВместе с местными панамиВсе, что выстрадано нами.Марны ваши ожиданья.Что сказать вам в назиданье?Не ищите, девки, лиха,А сидите-ка вы тихо.Вам не светит ничего,Нарвались не на того.Он народ свой не предаст,Власть зассыхам не отдаст.

Воспоминание о первой любви

Когда-то, на заре времён,Я страстно был в неё влюблён.Но в годы золотые этиЯ не был у неё в предмете.И вот традиционный вечерИ наша трепетная встреча.Мечтал обнять её хотя бы,Но вижу формы снежной бабы.Нет, баба более стройна,Из трех деталей сложена.А эта баба индивид,Сплошной округлый монолит.И голосок пронзает ухо.Она – природная хохлуха,Хохлы же, что бывает часто,Настырны и весьма горласты.К природным дарованьям плюсОна добавила педвуз.Точней, дошкольный факультет.И более, чем тридцать летВ саду детишек обучалаИ голос так свой раскричала,Развила соразмерно пузу.Куда какому-то Карузу?За обертоном обертон —Как будто дрелью сквозь бетон.Я видел формы, слышал голос,Под шапкой шевелился волос.Я брёл, не ведая куда,И вспоминал тот день, когдаЯ не нашёл её участьяИ был отвергнут и несчастен.А что, когда б в тот день благойЯ получил ответ другой?И счастлив был напропалуюИ прожил жизнь совсем другую?Ой, нет!Имея опыт прошлых лет,Теперь настроен я иначе.На свете счастья-таки нет,Но, к счастью, есть-таки удача.

Не жалей

Ну и дела! Сплошная хлябь,Дожди и ветры. Как обидно…Пять месяцев стоит ноябрь,И всё конца ему не видно.А помню, в детстве – снег и льды,Сугробы у домов под крыши.А мы копали в них ходы —И плохиши, и кибальчи ши.Погоде нынешней под стать —Я в состоянии застоя.Пришла пора переливатьПустопорожнее в пустое.А раньше вольный был казак.Как певчий дрозд, не знал заботы.Всю жизнь провёл, смешно сказать,В полях, лесах и на болотах.Когда Ярила выжигалИз

пор остаточную влагу,Я просто брал и выжималПук сфагнума себе во флягу.Или в июле, как медведь,Приятный ощущая холод,Брёл по ручью, сгибая ветвь,Малиной утоляя голод.Я делал то, что знал и мог,К чему влекло, к чему лежало.Не пуст, не полон кошелёк,Но мне хватает и хватало.Зато сединки нет в душе,Всю жизнь себе хозяин-барин.Давно за семьдесят уже,А улыбаюсь, как Гагарин.За всё я благодарен всем:Кого любил, тем, кто любили,Кто безразличен был совсем,Кто вспоминает, кто забыл, иЕщё – за благосклонность муз,За крепость дружественных уз,За тёмные аллеи.Хоть сполыхала зорька, ведь,Коль есть, что вспомнить, – что жалеть?Я не жалею.

О дружбе и любви

В те годы полон был бокал,В груди звенели струны,И непрерывно член стоял,И чувства были юны.В стране подтаяло чуть-чуть,И каждый в тот периодХотел по-новому взглянутьИ важный сделать вывод.Злой тирании сбросил гнёт,И приобщён был вскореПо воле партии народК дискуссиям и спорам.Но, чтоб не колебать основ,Нам предлагали темы:К примеру «дружба и любовь»,Как важные проблемы.И, защищая рубежиПередовой моралиОт вредных веяний чужих,Мы монотонно врали.Любовь, как ни крутите – сексИ половые акты,И это было ясным всем,И непреложным фактом.А дружба? Допустимы ль в нейСношенья в отношеньях?Всех нас – девчонок и парнейТревожили сомненья.Тогда ответа не нашлось:Соврать не получалось.Зато сейчас на тот вопросЯ просто отвечаю:Хоть это чувство с головойВ ладах и осторожно,Но в дружбе междуполовойБез секса невозможно.Вот, например, такой сюжет:Мы ходим с ней на службу.Любви, пока что, вроде, нет,Но возникает дружба.Работаем мы с огоньком:Отлично, безотказно,И выделяет нам месткомПутёвки на турбазу.Мы вместе с ней идём на круг,И там, на туре вальса,Я ей взглянул в глаза, и вдруг —Он у меня поднялся.Я попросил её мне дать —Не в службу, а по дружбе.Она же стала заливатьЧего-то там о муже.О долге, чести всякий бредЯ слушал машинально.И нашей дружбе в тот моментКирдык пришёл реальный.Мы возвратимся с ней домой,И станет все на место,Я там, на вахте трудовойЗабуду ту поездку.И буду вкалывать, как зверь,До трудовой победы,Но на турбазу с ней теперьЯ в жизни не поеду,Раз ей такую ерундуДля друга сделать сложно.А на турбазе я найду,Уж будь благонадёжна.

Друзьям-товарищам

Проходит всё, пройдёт и это.Когда-нибудь пройду и я.Но здесь о тех, кто, канув в Лету,При жизни были мне друзья.Мои соратники, коллегиИ собутыльники – не без —Теперь покой нашли навекиВ пространствах ада иль небес.Быть может, где-то в круге первом,Где асфодель и полумрак,Мы скоро встретимся, наверно,Поговорим: «Что дальше? Как?».А может, это всё пустое,И нет бессмертия души?И без того я удостоен.И сколько б я ни ворошилВоспоминаний рой гудящий,Но мне по жизни много разВезло в друзьях намного чаще,Чем я заслуживал подчас.Не потому, что я везучий,Сам факт нетрудно объясним:Я был не хуже и не лучше,Такой же точно, как они.И я не хвастаюсь, понежеВсегда, в любые времена —Как в нынешние, так и прежде —Не видел, не искал, не знал,Ни в молодых летах, ни послеНеподходящих мне людей.Их избегал вдали и возле,В их направленьи не глядел.Всех тех, кто был по мне не очень-то,Я обходил всегда обочиной.

Надежда

Он говорил, ученикиЕму внимали осторожно,Что человеку за грехиСпастись нельзя, но Богу всё возможно.Ну как так можно в точку мысль свестиИ, всё вторичное отринув,В единой фразе донестиВсю христианскую доктрину?Бог сделал нас из мяса и кости,И нас по жизни мнози борют страсти.Над нами, как ты ни пости,У чёрта много власти.Но коль родился, так живи.Греши, но верь. И БогуМолись, а чёрта не гневи:Не заступай дорогу.Я греховодил много летЛюбил и верил ложно,Теперь другой мне веры нет,Как вера в милость Божью.Подходит моё времечко,Как пред лицом ВсевышнегоМне избежать конфуз.Дано мне Веры с семечку,Дано Любви мне с вишенку,Надежды же – с арбуз.

Мы

Наверно, мы не лучше всех других,Возможно, что кого-то и похуже.Сведём проблему на свои кругиИ глянем на неё конкретнее и уже.Мы, не как боши глубоки мошной,Не как пиндосы мы непобедимы,Не как французы широки душой,Не так улыбчивы, как шведы или финны.Нам в лица глянешь: вроде белый цвет,Да только не в ладах мы с белой расой.Типичных признаков её в нас просто нет,Мы исторически сложились в расу красных.Мы в этом мире – как эксперимент.Господь нам выдал от своей планетыПод этот опыт континентИ тихо ждёт, чем кончится всё это.Добру нас учит Запад, да не впрок,Упёрто подрывая их устои,Мы с их «добром» знакомы. На порогМы их «добро» не пустим: мы – изгои.Мы не они: мы тип иной и класс,Иное тело и умосложенье.Они же строят выводы о насПо меркам своего воображенья.А мы – лишь зубчики, шурупчики простой,Как вечный двигатель, России, мы – запчасти.Мы – русские! Какой восторг!Мы – русские! Какое счастье!

1 2 3 4