Не искушай меня
Шрифт:
Опустившись передо мной на корточки, он обвил руками меня за талию, задрал голову и посмотрел мне в глаза.
— Никогда не прикрывайся при мне. Мне необходимо видеть тебя, — пробормотал он и развел мои ноги в стороны. Я оказалась полностью открыта ему. Мне было неуютно, но в тоже время это было безумно эротично.
— Всю тебя, — закончил он и провел носом по внутренней стороне моего бедра, обдав теплым дыханием мою сердцевину. Я задрожала, слишком возбужденная, чтобы стесняться своей откровенной реакции
Он слегка откинулся назад, по-прежнему впиваясь пальцами в кожу над коленками, и посмотрел на меня, прошелся взглядом по всему моему телу, словно я была самым красивым существом во вселенной. Макс хорошо влияет на самооценку.
— Сиди вот так, — велел он и встал.
С минуту я неловко сидела в такой позе на его диване, но затем пошла вразрез с его желаниями и подогнула ноги под себя. Впрочем, у меня не получилось особо сильно прикрыться, хотя все мои инстинкты требовали, чтобы я сделала это. Не уверена, что смогу сделать нечто подобное своей привычкой. Это слишком странно.
Макс вернулся лишь несколько минут спустя с двумя тарелками. Он вручил мне мою и сел рядом со мной, так близко, как только смог.
Я бросила взгляд на тарелку и рассмеялась. Макс несмело улыбнулся.
— У меня не очень много продуктов, извини, — пробормотал он.
Я взяла полоску лакрицы и забросила ее себе в рот, а затем схватила пригоршню чипсов Доритос. Не самый питательный завтрак, но определенно один из самых интересных.
Поедая все эти вредные продукты, я пришла к выводу, что это, возможно, самое вкусное, из того, что я когда-либо ела.
Доев все, я поняла, что наелась и даже испытываю легкую тошноту от поглощенного количества сахара и углеводов с утра пораньше. Тем не менее, я чувствовала себя полностью удовлетворенной.
Макс взял в руки пульт.
— Что хочешь посмотреть? — спросил он и включил телевизор. Я тупо посмотрела на него.
— Мы можем посмотреть, как Боб Росс рисует деревья или… — Макс переключает несколько каналов, а затем останавливает свой выбор на шоу по дизайну одежды, которое я уже смотрела несколько раз. (Примеч. ред. Боб Росс — американский живописец, популяризатор техники быстрого рисования маслом. Известен своими телевизионными программами, в которых рассказывал и показывал, как самому нарисовать картину маслом).
— Это еще, черт возьми, что за дерьмо? — хмуро спросил он. Я выхватила у него пульт и сделала звук погромче.
— Очевидно, тебе нужно найти связь со своей внутренней «примадонной», Макс, — подразнила я, устраиваясь на диване.
Несколько минут мы смотрели шоу, пока у Макса не лопнуло терпение. Он повернулся ко мне и, отобрав пульт, полностью выключил звук, после чего затащил меня к себе на колени.
— К черту телик, расскажи мне о себе, — попросил он, откидывая
— Мне нравятся твои волосы. Они такие мягкие, — тихо признался он, перебирая пальцами пряди моих волос.
— Сама не ведя того, она натуры торжество, ловушка дивная природы, мой ум лишившая свободы, — бормочет, и поглаживание его пальцев успокаивает меня. (Примеч. ред. Приведена цитата из «Сирано де Бержерак» Эдмона Ростана)
Я посмотрела на него из-под отяжелевших век.
— Цитаты? — спросила я, прижимаясь теснее к его ласкающим пальцам. — Ты часто цитируешь.
Макс улыбнулся, его лицо светилось влюбленностью.
— Порой чувства, которые я испытываю в сердце, уже были кем-то описаны, причем так здорово, что мне никогда не выразить их лучше.
Я провела пальцем по его нижней губе, а он открыл рот и слегка прикусил кончик пальца.
— Да, чувствительный парень — это очень горячо, — улыбнулась я.
Макс закатил глаза и сжал мои бедра, вынудив меня смущенно поежиться.
— Прекрати менять тему, я тут исследование провожу, — Макс подмигнул мне и снова стал пропускать пряди моих волос сквозь пальцы.
— Любимая еда? — спросил он.
— Феттуччине Альфредо и чесночный хлеб, — ответила я. Макс кивнул. (Примеч. ред. Феттуччине Альфредо — самое популярное «итальянское» блюдо в США и почти совсем не известное в Италии. Длинная паста со сливочным маслом и пармезаном).
— Запомнил. Как насчет любимого цвета?
— Оранжевый, — ответила я.
Макс приподнял бровь.
— Оранжевый? Не какой-нибудь девчачий блестящий розовый?
Я показала ему язык, и он рассмеялся.
— Неа. Невозможно оставаться в плохом настроении, когда на тебе одежда оранжевого цвета, — парировала я.
Макс постучал себе пальцем по виску.
— Понял. Так, любимый цветок?
— К чему все эти вопросы? — поинтересовалась я, любопытствуя, зачем ему все это знать.
— Хочу все знать. К тому же, мне же нужно знать, как тебя можно умаслить, если что, — пошутил он, притягивая меня к себе за бедра так, что я оказалась крепко прижата к нему.
Я закатила глаза, но не могла не улыбнуться.
— Ну, на самом деле, я не очень люблю цветы, — я наклонилась вперед и коснулась губами его уха, прежде чем продолжить, — но, если ты действительно хочешь возбудить меня, купи мне шоколадку. Ради шоколада я на все что угодно готова.
Макс хмыкнул, но я ощутила, как подо мной он становится твердым.
— Значит с помощью шоколада можно забраться к тебе в трусики. Принято к сведению.
Я поерзала на нем и поцеловала кожу за его ухом.
— Если ты еще не понял, я уже без трусиков.