Не изгой

Тиджан

Я не могла сказать ему. Это было бы то же самое, что уйти.

Так что. Да. Одна ночь. Я могла справиться с этим в течение одной ночи.

Во время поездки не было произнесено ни слова. Я имею в виду, что мы могли сказать такого, чего уже не было сказано нашими глазами и нашими намерениями еще на вечеринке? Мы сидели сзади, порознь. Он был на одной стороне. Я — на другой. Водитель вел машину, а потом мы оказались у него дома. Ну, и у Чеда тоже. Я знала, что они были соседями.

Не жутко, правда?

Теперь

мы выходили из машины.

Просто дыши, Шайенн.

Он вел меня вверх по дорожке.

Даже в темноте я могла видеть кирпичное строение, но потом мы оказались внутри.

И… опа!

Он прижал меня к двери, наклонился и запер ее.

Он придвинулся ближе, почти касаясь меня.

Нет. Он касался меня.

Его рука была на моем бедре и скользнула вверх, к животу, забираясь под рубашку. Он наклонился, касаясь губами моего плеча, и я уже начала таять. Я протянула обе руки к его талии, просто удерживая его. Мне нужно было каким-то образом сцепиться с ним.

— Ты уверена, что хочешь сделать это?

Даже этот вопрос, сказанный мне в шею, вызывал у меня желание наброситься на него. Мне не нужны были другие аргументы.

— Что? — У меня слегка перехватило горло. Мой пульс тоже участился.

Он провел носом по линии моего подбородка, двигаясь все выше, пока его губы не оказались прямо около моих. Не прикасаясь. Но рядом.

— Ты не сказала в машине ни слова. Ты передумала?

Мне пришлось прикусить губу, чтобы сдержать полуистерический смех. Если бы он только знал. Но я покачала головой, все еще кусая губу, не доверяя себе, чтобы сказать что-то еще, все, что я могла выдавить было:

— Нет. Я в порядке.

Его рука переместилась на мою шею, обхватывая ладонью мою голову и наклоняя меня, чтобы я посмотрела не него снизу вверх. Он откинул голову назад, его глаза смотрели на меня при свете полной луны, светившей в окно.

— Ты уверена?

Я кивнула, скользнув взглядом по его лицу к губам. Я просто хотела, чтобы они были на мне, где угодно, везде. Я хотела этого десять лет.

— Хорошо.

Его рука переместилась.

Я думала он поцелует меня.

Но нет. Он этого не сделал.

Его другая рука двинулась на юг, минуя мою юбку, отодвигая стринги в сторону, и он нашел мой вход за две секунды. И о-о-о-ох!

Я ахнула, когда он сразу же скользнул в меня двумя пальцами, входя до упора, и вверх, и вверх, и вверх. Он почти отрывал меня от пола из-за того, насколько глубоко он был погружен, и я совсем не возражала. Его рот опустился к моему горлу, он уже тяжело дышал, и секунду спустя, когда я громко дышала, он добавил третий палец, но не поцеловал меня. Только не в губы.

Он обрабатывал меня пальцами.

Внутрь. Наружу.

Скользя. Толкаясь.

Надавливая.

Наполняя

меня.

Поглаживая меня.

Я была ошеломлена.

Я сходила с ума.

Я собиралась закричать, когда он проскрежетал:

— Вверх.

Я подпрыгнула, и он поймал меня так легко, будто я ничего не весила. Я обвила ноги вокруг его талии, и он прижал меня к двери, продолжая входить в меня.

Я ударилась головой о дверь, но не почувствовала этого. Я не чувствовала ничего, кроме него, кроме этих пальцев внутри меня, которые продолжали входить и выходить. Сначала доставляя мне удовольствие.

Он работал со мной как профессионал.

Боже милостивый.

Я собиралась воспламениться.

Это приближалось.

Поднималось.

Формировалось.

Из меня вырвался крик, и я выгнулась навстречу ему, снова почувствовав его рот на своем горле, когда переступила через край.

От меня не было ни капли помощь, все дело было в нем, в его пальцах, когда он буквально удерживался меня на месте.

Черт возьми.

Я была так далеко от своей зоны комфорта.

Я даже не могла нормально мыслить.

Я была как обычный человек. Вот в какую болтунью он превратил мой мозг.

Тихо усмехнувшись, он заключил меня в объятия, и я задрожала, словно спустилась с вулкана.

— Хорошо. С этим разобрались. — Он поднял голову, наклоняя меня и прижимая к двери своими бедрами. Его свободная рука легла мне на подбородок, и он откинул мою голову назад, чтобы я могла видеть его сверкающие глаза, устремленные на меня.

Как бриллианты.

— Чувак, — прошептала я, внутри меня разворачивался клубок.

Он прищурился.

— Чувак?

— Ты заставил меня думать нормально. — Никто этого не делал. Никогда. Типа никогда-никогда, но я снова была самой собой. Я вернулась, и он увидит, какой странной Шайенн я могла быть. — Чувак. Это ладненько-чудненько для меня. Это грандиозно. Я была нормальной.

Он нахмурился, глядя на меня, напрягшись.

Он одними губами повторил мои слова. Ладненько-чудненько. Грандиозно. Затем спросил:

— Нормальной?

Я ухмыльнулась ему, медленно и удовлетворенно, потому что видела звезды. Я все еще видела звезды.

— Мама-наркоманка. Сейчас мертва. Испортила всю мою жизнь. Это значит, что я думаю и разговариваю не как обычные братаны и телки. У меня свое видение. — Но я могла взять себя в руки, например, для встреч на работе или написания гранта. Я была первоклассным печатником. — Звезды. Ты заставил меня увидеть звезды.

Я все еще их видела. Его глаза. Такие тлеющие.

Он продолжал пристально смотреть на меня, будто видел в первый раз.

Я напряглась.

Может быть, он сожалел об этом? Была ли моя связь на одну ночь всего лишь трахом пальцами на одну ночь?