Не климат выбирали, а судьбу
Шрифт:
Правда, если не хочешь ехать на своей машине, мы можем кого-нибудь другого на это подрядить.
Друг Ривки с улыбкой вставил и своё веское слово:
— И травки пыхнем, я уже подсуетился.
— Нет, ребята, простите, я не могу, у меня через два месяца свадьба.
Ривка не унималась:
— Что за проблема, бери с собой своего жениха, ещё веселей будет.
Вера
— Мой жених пока не может танцевать, а я без него не ходок на развлекательные мероприятия.
Сидящий рядом на пассажирском сиденье Алекс явно заскучал, услышав неприятное для него сообщение о существующем женихе, понравившейся ему девушки, но к этому времени они уже доехали до центра Тель-Авива на улицу Дизенгоф, где находился нужный им магазин мобильных телефонов.
Не прошло и часа, как Вера стала обладательницей двух одинаковых аппаратов фирмы «Эриксон» с почти идентичными номерами, разница была только в последней цифре.
Высадив ребят на автобусной остановке, Вера прямой наводкой поехала на север к своему Галю.
Она заранее с вечера сложила в машину необходимые ей на выходные дни вещи личного обихода.
Два дня ей предстоит наслаждаться обществом любимого парня, которого волей судьбы она чуть было не потеряла.
Хорошо, что у неё появилась мобила, теперь она сможет связываться, когда захочет или будет в этом необходимость с Галем, а также и с родителями, сестрой, Фрейдманами и, конечно же, со своей подругой Наташей.
Ах, Наташка, Наташка, сердечная, ни с кем не сравнимая подружка!
При воспоминаниях о подруге, тут же всплыла та жуткая картина, когда они после теракта, в который угодила Наташа, вместе с Офером сидели на стульях возле операционной и в слезах ожидали строгого вердикта врачей, молясь и надеясь на лучший исход, потому что в тот момент вопрос стоял конкретно о жизни или смерти девушки.
Вера сейчас не могла достаточно определённо воспроизвести развитие тех событий, но, хорошо помнила, как через несколько часов напряжённого ожидания, когда у них с Офером нервы натянулись до самого предела, к ним вышел врач и сообщил, что жизни Натали Шехтер уже ничего не угрожает.
Тогда при этом сообщении, на смену слезам горя пришли слёзы радости — они стояли, обнявшись с Офером и старались успокоить друг друга и им долго не удавалось добиться этого.
Наташа перенесла подряд несколько сложных операций.
Но только благодаря крепкому молодому организму ей удалось преодолеть все свалившиеся на неё испытания.
Врачи постоянно восторгались действиями спасательной медицинской бригады, которая на месте оказала Наташе необходимую помощь и быстро доставила в больницу, поэтому тяжело раненная солдатка, в скором порядке попала на операционный стол.
Ей, как
Уже позже выяснилось, что большой осколок оконного стекла автобуса пробил голову рядом сидевшей девушке, погибшей на месте, а Наташе разорвал шею, повредил трахею, и полностью уничтожил голосовые связки.
Кроме этого, ей разворотило и раздробило на мелкие кусочки левую лопатку, а также с юных тела и лица были удалены многочисленные осколки средних и мелких размеров.
Шесть дней Наташа пролежала в реанимации Беер-Шевской больницы, не приходя в себя.
Всё это время верные Офер и Вера дежурили около Наташи, то по очереди, а иногда и вместе.
Толпами приходили навестить тяжелораненую солдатку сослуживцы, какие-то офицеры из высшего командования и даже члены правительства и только один раз удосужились это сделать родители девушки.
Волею провидения Наташа пришла в себя за день до судьбоносной операции Галя, раскрыла свои огромные голубые глаза и, увидев Веру, скривила губы в подобии улыбки.
Она попыталась что-то сказать, но только чуть разборчиво прошипела.
Вера низко склонилась над подругой, буквально ухом касаясь её губ:
— Привет Верка, вижу тебя, значит, я не на небесах.
— Наташенька, миленькая, помолчи, может быть тебе пока нельзя разговаривать?
— Дурища, ах, какая ты дурища!
Мне теперь уже всё можно, ведь я осталась живой.
В глазах у Наташи вдруг сверкнули весёлые огоньки, её взгляд переместился поверх головы Веры.
Она оглянулась, над ней нависла огромная тень, — сзади стоял Офер, он глупо улыбался, а по его толстым щекам текли непрерывными потоками ручейки слёз.
За все эти дни пока Наташа находилась на операции и без сознания, этот сильный духом и с могучим телом человек, наверное, выплакал столько слёз, сколько не пролил за всю свою жизнь, начиная с рождения.
Потом набежали врачи, начались какие-то проверки, процедуры и Вера, не дожидаясь их окончания, помчалась на своей машине в другую больницу, где завтра утром должна была состояться наиважнейшая и судьбоносная операция Галя.
Пока Вера блуждала по лабиринтам своей памяти, миновала Герцелию, Хедеру, а возле Пардес-Ханы свернула с трассы на узкую спокойную дорогу, ведущую к мошаву, где жили родители Галя и, где он находился всё последнее время после завершения процедур в реабилитационном центре.
Подъехав к воротам особняка, Вера коротко просигналила.
Увидевший и услышавший её машину, отец Галя открыл ворота, и Вера въехала на территорию участка дома, утопающего в зелени и припарковалась на специальной бетонной площадке рядом с другими двумя машинами — Абрама и Гили.