Не кричите в тёмном лесу
Шрифт:
Земляне сейчас уже не такая сказка, как, скажем, сотню стандартов назад, и не такая экзотика, как было тридцать стандартов назад, но всё равно представить, что мне предстоит работать с кем-то из этих загадочных людей, я не могла до сих пор. Затворничество-то кончилось, однако посвящать широкую общественность в подробности своей жизни они явно не спешили и туристов к себе не звали.
Победило в конце концов любопытство, а первый шок и беспокойство сменились предвкушением: мало того, что мне представился шанс вернуться к любимой работе, так ещё сделать это предстоит в компании совершенно легендарного существа. То есть не просто познакомиться с представителем нашей всеобщей прародины, но
Жалко только, ни с кем, кроме Ику, поделиться наблюдениями не получится. Надо постоянно напоминать себе, что это не забавная зверушка, а напарник, и его стоит всячески беречь. В том числе -- и от собственного длинного языка.
Но поделиться с координатором -- это всё же святое. Её профессиональный долг состоит в том, чтобы отслеживать возникающие в парах конфликты и решать их как можно быстрее, лучше всего профилактически.
В общем, хорошо, что мы с ней ещё и приятельствуем.
Пока мы все шли за А-Апи к его кабинету, я окончательно успокоилась и принялась сосредоточенно разглядывать обоих пилотов. С штурманом-то всё понятно, поэтому тёмный мужчина меня интересовал в последнюю очередь, а вот с кем из этих двоих предстоит учиться работать -- большой вопрос. И за время недолгого пути я так и не определилась толком, кто мне кажется более интересным.
Кабинет А-Апи мне всегда нравился. Наша станция располагается на краю естественной воронки на полюсе Лооки, а начальник станции помещается почти на самом верху. Над ним -- только диспетчерская вышка, куда посторонние не допускаются ни под какими предлогами, поэтому вид отсюда открывается изумительный.
Недалеко от станции распахнут зев циклопической, больше двадцати километров в диаметре, воронки водоворота. Отсюда, с высоты, гладкий конус кажется монолитным и неподвижным, а льдины, что срываются с краёв и устремляются к жерлу -- крошечными. Даже старожилам эта картина порой кажется неестественной, ненастоящей, будто нарисованной на стекле. Даже геонавтам, которые неоднократно разглядывали её изнутри и скользили среди льдов по покатому конусу, чтобы вскоре вместе с потоком провалиться на изнанку мира.
В ясную погоду летом это зрелище прекрасно -- сизое море, пронзительно-синее небо и ослепительно-белые льды, -- но стоит оно внимания и в другое время. Когда над станцией клубятся низкие облака, порой цепляясь за диспетчерскую вышку, водоворот навевает тоску и мысли о собственной ничтожности перед силами природы. А ночью, под отсветами полярного сияния, он... страшен. Первобытно, до дрожи в пальцах и холодной испарины, страшен просто и примитивно, как древние мифы о жизни после смерти и ожидающем грешников наказании. Прямой вход в Преисподнюю. Кто знает, может, древние люди и придумали ту страшилку, взглянув на подобный же провал на северном полюсе Земли?
Сегодня Лооки кокетничала и стремилась показать себя гостям с лучшей стороны. Алу -- жёлтый карлик, вокруг которого вращается наш мир, -- по весенней поре висел низко над горизонтом, небо отличалось почти пугающей чистотой, ледяные глыбы искрились, как настоящие бриллианты, а горизонт виделся тонкой чёткой линией, лишённый малейшей дымки.
Лооки -- первый из обнаруженных людьми пригодных для жизни миров, первая из колоний, и при этом из всех открытых планет больше всего похожа на Землю. Какое-то время она обходилась безликим номером, а потом с лёгкой руки знаменитого местного поэта стала Лооки -- "моя родная" на местном наречии. Она похожа на нашу всеобщую прародину соотношением воды и суши, климатом, наличием океана на одном из полюсов и льдов, покрывающих его поверхность. Даже здешняя жизнь оказалась потрясающе похожа на земную. Не просто
Правда, сейчас это зрелище меня не зачаровало так, как бывало обычно: сиюминутные эмоции оказались сильнее. Долго мучить нас неведением А-Апи не стал, и первым делом представил напарников друг другу. Мне достался мужчина.
Сначала мы с обменялись задумчивыми взглядами с коллегой, а потом -- принялись с интересом изучать материал, с которым предстояло работать.
Подобное разделение несколько удивило, мы обе ожидали иного: Риза привыкла работать с мужчиной, я -- с женщиной, и казалось разумным не изменять этой привычке. Я легко нахожу общий язык с представительницами собственного пола, бесконфликтна, не рвусь быть первой, до определённого предела легко прогибаюсь и умею балансировать на той грани, когда не изменяешь своим принципам, но окружающие всё равно считают тебя "своей". Что поделать, я выросла с двумя очень разными, но очень сильными характером старшими сёстрами, пришлось подстраиваться.
А вот дружить с мужчинами я не умею. Честно пробовала, не получается. Если бы у меня имелся возлюбленный или напарник был глубоко женатым семейным человеком, совесть ещё заставила бы удержаться на границе флирта, а так -- я даже пробовать не собиралась. Напарники неизменно становятся очень близки друг другу: сложно дистанцироваться от человека, знающего тебя до самой потаённой мысли и желания. И если они не ближайшие друзья -- Риза со своим предыдущим, например, считали себя без малого братом и сестрой, -- то любовники, и по статистике восемьдесят процентов разнополых пар в конечном итоге женятся. Подобные отношения начальством не то что не порицаются -- приветствуются!
В общем, спорить с высоким начальством и целым штатом координаторов я в любом случае не собиралась, так что оставалось положиться на их компетентное мнение и привыкать к сложившейся ситуации. Да и стыдно жаловаться: пилот был как минимум хорош внешне, пусть и немного экзотичен, а сомневаться в его профессиональных качествах мешал здравый смысл. Земляне заново налаживают контакты с соседями и для них, как и для Лооки, этот новый опыт очень важен. Вряд ли прародина прислала бы для такого ответственного эксперимента каких-то неумёх.
Так что теперь я разглядывала землянина особенно пристально, отмечая интересные детали уже с хозяйственным одобрением. И высокий рост, и широкие плечи, и узкую талию, и крупные сильные ладони, и густые короткие волосы -- картинка, а не мужик! Но особенно мне понравились глаза, причём не столько экзотичностью, сколько выражением: умные, живые и смешливые.
Будущий напарник отвечал мне прямым оценивающим взглядом, внимательным и спокойным. То есть как минимум был настроен дружелюбно, а остальное приложится.
Надолго мы у А-Апи не задержались. Начальник станции сообщил, что тренировки у новообразованных пар начнутся завтра, в девять утра по станционному времени, до тех пор аборигены свободны, а новичков ждёт скучный день решения организационных вопросов. Так что нас выдворили наружу, а землян с распростёртыми объятьями и очень хищными выражениями лиц ждали старший координатор станции и начальник медицинской службы.
Крепкие у пришельцев нервы. Я бы при виде таких радушных гримас занервничала и попыталась бы спастись бегством, а эти ничего, вежливо кивнули и без возражений согласились.