Не Квадра
Шрифт:
– Значит, властители умеют блокировать сознание, – задумчиво протянул третий почти с эстонским акцентом. «Знааачит, влаастители умееют…» Дан бы посмеялся, будь силы. Что ж, примета. Так говорят на востоке.
– Значит, умеют, – согласился вампир. – И что они умеют еще, сказать трудно.
– Кончать? – оживился второй. Вампир поморщился.
– Фу ты, как примитивно. Ну зачем, спрашивается, сразу и кончать? Очень хочется вывести из себя властителя? Он рассвирепеет и перевернет всю Траитию вверх дном, потому что кто-то посмел не только напасть на его людей, но и убить его любимчика. А чтобы он заодно не потряс основы мира, остальные властители ему помогут в поисках. Если я еще, пожалуй,
Пауза подзатянулась. Неимоверно трудный вопрос решался, почти в стиле Гамлета. Быть или не быть. Странные люди, неужели они предпочитают не быть? Нафиг тогда было все это затевать? Сочли Дана очень важным для Нирута, но не подумали, что на его смерть Нирут может отреагировать неадекватно? Вампир снисходительно предложил:
– Я могу стереть из его памяти последние пару дней и унести его куда-нибудь… подальше отсюда. Ручаюсь, он ничего не вспомнит. Его найдут, доложат властителю. И все решат, что его взяли в плен враги, что-то хотели выпытать, смогли – не смогли, неважно. Но вот кто враги, никогда и не догадаются. Потеря памяти вследствие удара по голове. Какой идиот так ударил его по голове, кстати? Опасно, можно было убить.
Плохо ты знаешь Нирута Дана, подумал Дан мстительно. Он пол-Траитии взроет, вскроет, перекопает и просеет сквозь мелкое сито, но всех найдет. И прочие властители охотно помогут, чтоб никому неповадно было их милости задевать. Почему милости – они самые немилостивые персоны на Траитии. Им это чувство не свойственно по определению…
Враги все еще думали. Процесс оказался сложный и длительный. Вампир сидел не прежнем месте, покачивал ногой, скучающе смотрел на людей. Не на Дана. Ох, как же Дану хотелось именно этого варианта! Соглашались бы, дураки, потому что это все-таки шанс, не станет Нирут особенно чрезмерно копаться в голове Дана, чтоб ничего не повредить, да черт с ней, с памятью, подумаешь, пара дней из жизни выпадет, зато Аль не останется один. Ему нельзя. Он слаб, он сломается – то есть станет типичным магом и типичным эльфом, и что хуже – еще очень большой вопрос. А Шарик? Каково будет Шарику? Аль выплакаться сможет, хотя бы и Нируту, а дракончик…
– Ты гарантируешь результат? – вопросил из темного угла третий. Вампир дернул плечом.
– Пока никто не жаловался. Я не настаиваю. Хотите убить – убивайте. Могу помочь. – Он облизнул верхнюю губу и улыбнулся. Многозначительно. Ну да, хоть умереть с пользой. Как Зар. – Но разумнее сделать именно так. Никто ничего не теряет. Вы, люди, при вашей короткой жизни удивительно нерациональны. Даже странно.
Снова тишина. Дан подумал, что дошел до ручки. Ему вовсе не было страшно, хотя решали именно его судьбу. Жить ему или не жить. А жить не только хочется, жить надо. Умрет Дан – навсегда исчезнет Гай. Но страх все равно не приходил. Черт подери эту эйфорию после укуса… Самое паршивое настроение поднимается, знали б люди – вместо наркотиков бы вампиров использовали, сами бы подставлялись преохотно.
– Давай, – решил третий. – Сможешь унести его как можно дальше отсюда?
– Разумеется. Но больше сотни миль мне до рассвета не одолеть…
– Этого достаточно. Но так, чтобы его все-таки нашли. Не в глухом лесу.
– А можно ему все-таки руку отрубить? – попросил допрашивавший. И что я ему такого сделал? Впервые ведь встретились. – Какая Квадра без Меча?
Вампир передернул плечами.
– Рубите. Но это слишком яркий запах крови. Будет отвлекать, сами понимаете. В этом облике я удержусь, но когда мы трансформируемся, контроль ослабевает.
Третья серия раздумий была короткая. Вампиру велели приступать, он насмешливо поклонился и повернулся к Дану. В глазах опять зажегся фонарик ярче яркого. Сильно захотелось
Он еще сознавал, как его отвязывают и выносят на улицу, еще почувствовал действительно паршивую погоду с дождем и ветром, еще помнил, как тонкие и сильные руки подхватывают его подмышки и отрывают от земли, еще слышал шум крыльев…
А потом проснулся под одеялом. Было тепло и уютно, желания шевелиться не возникало, потому что ощущения были не из приятных. Голова болела, но уже слабее, по крайней мере, артподготовка сменилась всего лишь автоматной стрельбой. Тело выло, горело и рыдало, потому что последствия допроса никуда не…
Ему же должны были стереть память. Почему он помнит?
Дан открыл глаза. Вампир улыбнулся.
– Выспался? Это хорошо. Единственное, что тебе по-настоящему требуется, – это отдых. Сейчас я принесу тебе поесть.
Он ненадолго ушел, вернулся с миской и старательно накормил обалдевшего Дана с ложечки густым супом-пюре. Кажется, куриным.
– Перевязку потом, хорошо? Чтоб не портить тебе приятное состояние. Увы, эти костоломы предпочитают травматичные методы допроса. Нравится им это.
– Почему?
Вампир усмехнулся, прекрасно поняв, что вопрос относится не к костоломам. Он взял руку Дана и повернул ее, демонстрируя голубое свечение.
– Каурати. Ты хочешь, чтобы вампир убил единственного каурати в мире? Этого самый распоследний отморозок не сделает.
– И что дальше?
– Ничего. В смысле подождем, когда твой властитель появится. Не знаю, сколько времени… ну, дня три, наверное, понадобится, чтобы он получил посланную весть, а уж с какой скоростью он сам доберется, я не знаю. Выпей. Да не бойся, это чай. Лекарственный.
– Ты лекарь?
– Нет. Но чай я купил у лекаря. Он придаст тебе сил. Я знаю, что тебе больно, но поверь, обезболивающие препараты замедлят регенерацию.
– Ты…
– Маарит. Меня зовут Маарит. Такое вот невампирское имя. Потому те, кто обо мне слышал, но меня не видел, уверены, что я эльф. Правда, смешно? Кто с тобой, каурати?
– Гай Лит, – почему-то понял его Дан. Вампир качнул головой.
– Неужели сын Киры? Да…
– Что такое каурати?
– Ты. Единство человека и вампира. Прости, что я взял немного твоей крови. Этого захочется любому вампиру, который увидит тебя, но возьмет только тот, кому ты разрешишь. Я не удержался. Хочешь поговорить о каурати? – Дан кивнул, и вампир опять понял все правильно: не поговорить ему хочется, а послушать. – Это такая редкость… Единство. Самое настоящее единство. Знаешь, не так уж редко случаются люди, которые дружат с нами и дают нам кровь. Не так уж редко в таких случаях человек и вампир становятся очень близки. Но эта близость кончается со смертью одного из них. Вампир, увы, неспособен на чистую привязанность. Гай, вероятно, был очень молод, потому у вас и получилось… Люди искренни, а у нас все от ума. Для. Мы всегда держим на уме именно вашу пользу. Прок. Каждый надеется получить рати – человека, который избавит от потребности пить кровь. Это бывает. А вы были не просто привязаны – связаны.
– Квадра, – пояснил Дан, будто это что-то поясняло. Будто это было причиной, а не следствием. Но кровосос попался умный и снова понял. – Но ты мог и правда стереть эти два дня… или не мог?
– Не тебе, – усмехнулся Маарит. – Я и проникнуть-то в твое сознание не сумел. Такой позор при моем опыте…
Дан загордился было Нирутом, умевшим оградить его от вампирской магии, но, как оказалось, рано.
– Ничего тебе властитель не блокировал. Никто не умеет манипулировать сознанием так, как мы. Никакой властитель. Они слабые подражатели. Лучшее, на что они способны, – это закрыться, и то этому их научили мы. Ты сам такой… непроницаемый, каурати.