Не лезьте в душу к пацану
Шрифт:
– Бердяев его фамилия!.. А как по отчеству, не помню.
– Он тебе сказал или паспорт показал?
– И сказал, и паспорт дал. Я посмотреть хотел, есть у него судимость или нет. Ну, тогда он меня еще не пугал, тогда нормально все было. Это уже потом он мне угрожать стал…
– Судимость у него была?
– Да нет, чисто все.
– Прописку смотрел?
– Да откуда-то из Архангельска. Улицу не помню… Мы же договор не составляли – он показал, я посмотрел, на том и разошлись…
– Куда он потом делся, когда съехал?
– Я откуда знаю? Он ко мне за деньгами не приходил… Да и какие там деньги! Всего
– Может, случайно видел его где?
– Нет, не видел!
– А по печени?
– Но я, правда, его не видел. И ничего про него не знаю…
– Ладно, тогда живи. Заявишь на меня ментам, сразу можешь идти гроб себе заказывать.
– Да нет, ничего, никому…
– И если этого Костю вдруг увидишь, не говори, что его ищут. И мне позвони, если вдруг что про него узнаешь…
Чапик оставил номер телефона, что находился в квартире Сэма. Сейчас он там жил, с Наташей, которая очень сильно провинилась перед его боссом. А куда ему деваться, если Харитон велел дома носа не казать. Случился большой шухер, и братва ушла в подполье. Но все это до поры до времени, как только менты успокоятся, будет объявлен сбор. Вернуться должны все. Во всяком случае, за себя Чапик уверен. Не хочет он уходить из бригады. Хотя, возможно, ему все-таки придется это сделать, если он не найдет Костю Бердяева. Тогда или сам он подастся в бега, или его спровадят на вечный покой…
Третий день Чапик ведет свое расследование, но пока ничего толком не узнал. Опросил всех соседей по новому и старому адресу, сегодня встретился с хозяином квартиры на улице Раевского, но пока никаких успехов. Осмотрел вещи беглеца, но никаких зацепок не нашел. Ни денег в кармане, ни документов. Хотя бы какая-нибудь квитанция завалялась, как это бывает в милицейских детективах…
Проблему с машиной Чапик снял вчера: за две тысячи долларов взял подержанную «восьмерку» в приличном состоянии. Автомобиль оформили на него, но все равно это собственность бригады, и Чапик отдавал себе в том отчет. Но ведь он может ездить на ней, сколько и куда угодно. Сейчас бы по Москве проехаться, в парк в Сокольниках заглянуть! Там в это время полно приезжих девчонок, можно найти симпатичную провинциалку, прикинуться крутым бизнесменом, запудрить мозги, после чего с легкостью уложить в койку. Особо даже напрягаться не придется… Но, увы, Чапик должен был ехать к Наташе. И дело даже не в том, что он за нее в ответе, есть и другая причина.
А причина эта состояла в том, что Наташа была связана. Он очень аккуратно привязал ее мягкой веревкой к батарее, чтобы она руки не натерла. Но все равно это издевательство, и он прекрасно это понимал. Она сама попросила ее связать. Сказала, что, когда у нее начнется ломка, удержать ее в доме будет невозможно.
Наташа лежала на матрасе в той же позе, в которой он ее оставил, на правом боку, спиной к нему. Только постель вся сброшена, и подушка валяется под кроватью. Она лежала, не подавая признаков жизни. Чапик подошел к ней, двумя пальцами нащупал пульс на ее шее.
– Снега принес? – не поднимая головы, глухо спросила девушка.
– Какой снег? Лето на дворе.
– Сволочь! – выпалила она со злостью.
– Я знаю.
Наташа говорила ему, что Костя скармливал ей кокаин. Вроде бы героин предлагал, но она отказывалась.
Сам Чапик наркотиками не увлекался,
– Я тебя ненавижу! – все так же, не двигаясь, устало и уныло проговорила девушка.
– Твое право.
– Козел!
Наташа всхлипнула, заплакала, затем разрыдалась. Чапик вышел из комнаты, направился в кухню, достал из холодильника колбасу, масло, приготовил бутерброды. Сэм, возможно, спасибо ему скажет за то, что он о ней заботился. Если вернется к Наташе. А он, говорят, однажды к ней возвратился после такой же примерно истории. Она красивая. И сексуальная. Даже сейчас, неубранная и помятая, она способна была, мягко говоря, спровоцировать мужчину на эротические желания. Впрочем, Чапик за себя был спокоен. Сэм его похоронит, если у него вдруг что-то случится с Наташей.
Он приготовил бутерброды, чай, оставил еду на кухне, вернулся в спальню. Наташа уже не плакала, но позу так и не сменила.
– Мне нужно выйти, – не поворачивая к нему голову, сказала она.
– Только не дергайся.
Чапик развязал ее, взял за руку. Ногти с ее пальцев он состриг самолично, чтобы она не воспользовалась ими, как холодным оружием. А то, что Наташа будет сопротивляться, его не пугало. Силы в нем много, распоряжаться ею он умеет, потому легко скрутит эту хрупкую девушку.
Чапик отвел ее в туалет – оставил там. Он снял оттуда все, чем она могла ударить его или ткнуть, – даже внутренности бачка разобрал, чтобы Наташа не добралась до проволочного рычага. Ведро пластмассовое, не опасное, а если Наташа водой обольет, не страшно.
Но она и не думала протестовать, спокойно сделала свои дела, после чего попросилась в душ, чего прежде не делала. Чапик взял девушку за руку, провел к шкафу, откуда она взяла белье, банный халат и полотенце, отконвоировал в ванную. Там тоже не было опасных предметов, но дверь парень все-таки оставил приоткрытой.
Наташа закрылась полиэтиленовыми занавесками для ванной, но все-таки он мог угадывать контуры ее тела. Мог и угадывал, время от времени заглядывая в ванную. Видел бы Сэм, чем он сейчас занимается… Впрочем, перед самим собой совесть его была чиста. Он должен следить за тем, чтобы Наташа не повесилась на шланге душа. Теоретически это возможно, и на практике всякое случается.
Чапик слопал один бутерброд, заглянул в ванную, а девушка все купается. Справился со вторым, а она все в душе. Наелся до отказа, а она все моется, наслаждаясь процессом. Рано или поздно Наташе это надоест, и она выйдет из ванной. А пока Чапик сменит ее остывший чай на свежий.