Не лови золотого коня!
Шрифт:
Следующие два часа обустраивали стоянку. Егор устанавливал шатёр господам, готовил место для костра, окапывая вокруг землю. Дождичка давненько не было, сушь, искра запросто на траву перекинется, вот и решил поберечься. Пока Игнат с Павлом и маровщики готовили оборудование, да решали, какой курган копать, Егор сбегал к реке. Пологий сход к воде имелся неподалёку.
Егор набрал воды, налил в котёл и поставил на огонь, помнил наказ деда Савелия. Пока вода кипятилась, сводил своих лошадок и кобылку братьев на водопой, после чего отпустил пастись.
Когда вернулся, маровщики и Игнат осматривали
— Не выдумки, — ответил Павел. Находился он в настроении хорошем, потому до беседы со слугой снизошёл. Он рассказывал, всё больше увлекаясь вниманием благодарного слушателя: — Историки пишут о золотом коне, отлитом по приказу хана Батыя в память о любимом скакуне. Даже о двух конях. На их изготовление ушло всё золото из собранной за год дани. Мастеров для их изготовления согнали из завоёванных стран. Много и из Руси было, тогда колокола и прочее отливать из металлов уже умели. Коней из золота в полный рост сделали, глаза из рубинов вставили и установили перед воротами Сарай-Бату, столицы Золотой Орды. После смерти хана Батыя, власть перешла его брату хану Берке. Он перенёс столицу, назвав Сарай-Берке, вот только коней у ворот так же поставил. Спустя сто с лишним лет, когда русское войско разгромило уже другого хана — Мамая, на Орду стали делать набеги заволжские казаки. Как-то они захватили и разграбили Сарай-Берке, а когда уходили, забрали с собой одного коня.
— Это ж тяжесть какая! — воскликнул Егор, забыв о булькающем в котелке вареве. — Дед Савелий сказывал, несколько сот пудов.
— Тяжёлый, — согласился Павел, кивая. — Потому обоз казачий двигался медленно. Ордынцы в погоню кинулись. Но когда казаков нагнали, ни коня, ни обоза с богатствами при них не было. В землю зарыть не успели бы, времени мало прошло. Учёные утверждают, что в озере утопили, там по пути несколько озёр было. Сами же казаки ничего сказать не смогли, до последнего бились с врагами, все в той битве полегли. Больше об этом коне нигде сведений нет.
— А второй? Был же ещё второй конь, — спросил Егор, перемешав кулеш и снимая котелок с огня.
— Когда умер хан Мамай, его похоронили вместе с золотым конём, насыпав сверху, как у них полагалось, курган. Учёные утверждают, что он в одном из тех курганов, что за Растегаевкой. Даже в учебнике так написано, — продолжил Павел и добавил мечтательно: — Вот как откопаем мы коня золотого, на весь мир прославимся!
Игнат, подошедший к костру, возразил:
— Лучше уж обычные украшения, Павлуша. С таким кладом, как золотой конь мороки много будет. Такую поклажу не скроешь, придётся в музей отдавать, казна-то за находку выплатит, только неизвестно сколько, да когда.
— Дело говорите, барин, — сказал Осип. — Для такого клада целая артель надобна.
Все уселись вокруг костра, а Егор ловко разложил кулеш по мискам, вручив всем вместе с деревянными ложками. Хлеб резать не стали, руками поломали.
—
— Зря что ли на стане месяц кашеварил, — ответил Егор, улыбаясь.
После обеда даже Павел отдыхать не стал, вместе с остальными приступив к раскопкам. Егор на подсобных работах был: подай, принеси, вот тут покопай.
К вечеру отрыли несколько черепков глиняных, с глазурью и росписью. Эта находка всех обрадовала, показывая, что курган не пустой. Игнат сказал:
— На сегодня хватит. Верхний слой убрали, теперь нужна будет особая осторожность.
Завершив работу, все отправились к реке отмываться. Ужинали отварной картошкой и кровяными колбасками. Павел с Игнатом отправились спать в шатёр. Братья улеглись на телеге, Егор уже привычно разложил сиденье в пролётке. Перед тем, как лечь, он стреножил лошадей, чтоб ночью далеко не ушли.
Уснул Егор быстро и крепко, а перед рассветом пришёл сон-явь.
Хан стоит перед воротами, ведущими в город с красивыми, богатыми домами, украшенными золотом и каменьями так, что слепят под солнцем глаза. Перед воротами на подставках мраморных стоят два прекрасных золотых коня. Так искусно сделаны, того, гляди, оживут. Побегут по степи, опережая ветер. Сверкают под солнцем красные рубины-глаза. Светятся от удовольствия своей работой глаза старого мастера и его подручных. Никто другой не смог бы сделать коней лучше.
Хан кидает старому мастеру полный кошель золотых монет и милостиво кивает, указывая на ведущую от прекрасного города дорогу. Старик ловит кошель, кланяется хану и спешит прочь, опираясь на руки подручных. Когда мастера скрываются из вида, хан подзывает одноглазого воина и, молча, проводит рукой по горлу. Одноглазый отдаёт приказ и несколько воинов, пускаются вслед мастеру и подмастерьям, на ходу доставая из ножен кинжалы. Хан довольно улыбается, ибо только у него такие кони. И никто не сможет раскрыть секрет их создания.
Егор, понимая, что ничего не может сделать, что он всего лишь видит сон, пытается кинуться за старым мастером, спасти от неминуемой гибели.
Егор действительно рванулся бежать, потому что проснулся от того, что больно ударился о бок пролётки коленом. Открыв глаза, он долго лежал, успокаивая птахой бьющееся сердце. Над бескрайней степью всходило солнце, развеивая сумрак и ночные сны.
Глава шестнадцатая. Находка
К раскопкам приступили рано. Сначала маровщики и Игнат, который справедливо считал, что за братьями нужен пригляд. Егор даже усмехнулся, вспомнив присказку деда Зуды: «Видели, глазонки, что брали, тепереча ешьте, хоть повылазьте».
Пока Егор завтрак сготовил, копатели ещё пару черепков добыли, да гребень старинный.
Павел, только вставший, даже проснулся, когда Игнат протянул ему находку, почистив полой кафтана. На работы он плохонький надевал, Павлу так же советовал одеться, Егор слышал этот разговор, но у барчонка такой одежды не водилось. Егор уж порывался свою запасную предложить, но представив, как Павел сморщит нос, передумал.
— Это же слоновая кость! — воскликнул Павел.
— Баба схоронена, — сказал Осип. Они с братом тоже подошли к костру на завтрак.