(Не) люби меня
Шрифт:
— Когда-то я любила тебя, — сказала я холодно. — Но ты сделал все, чтобы превратить мою любовь в ненависть. Открывай двери, меня ждет король.
Он не осмелился задерживать и открыл двери, но сделал это медленно, как будто нехотя.
— Благодарю, — я вошла в спальню, и дверь за мной захлопнулась, Жозеф предпочел остаться в коридоре.
Но я не стала приказывать ему зайти. Остановившись на пороге, я осмотрелась.
Как и в мой первый визит, в спальне горели свечи за полупрозрачным пологом, и зеркало вновь отразило меня. Только сейчас я была совсем не
— Вот и ты.
В зеркале я увидела короля. Как и в прошлый раз, он только что принял ванну — капельки воды еще блестели на широкой груди, и волосы влажно вились, но теперь он был совершенно голый. Он подошел ко мне почти вплотную и взял мое лицо в ладони, собираясь поцеловать. Я закрыла глаза, и он легко, почти невесомо коснулся губами моих губ.
— Ты такая красивая, — услышала я его шепот, а потом его руки скользнули мне на плечи, на талию, и он прижал меня к себе, потираясь отвердевшим членом. — Идем в кровать?
— Подождите, — произнесла я решительно, открывая глаза. — Сначала я хочу кое-что вам сказать.
— Говори, — он вроде бы и приготовился слушать, но взгляд был уже затуманенный, а руки легли на мои бедра и сжали.
— Сегодня я надела платье лилового цвета, — я начала сердиться, потому что он ласкал меня со все большим жаром, а отстраниться мне не удавалось. — Вы слышите? Лиловое платье…
— И что? — он усмехнулся и поцеловал меня в шею долгим поцелуем.
На несколько секунд я позабыла все слова, но когда король попытался развязать пояс моего халата, вернулась на землю.
— Лиловый — цвет королевского дома. Получается, я нанесла оскорбление королеве…
Вопреки моим ожиданиям, новость не произвела впечатления.
— Ты же не знала, — сказал король, потихоньку увлекая меня в сторону кровати. — Тегвин мне все объяснила, не волнуйся.
— Королева? — я попыталась отстраниться, но он меня не отпустил.
— Слухи разносятся по дворцу быстрее, чем ветер. Но я не вижу в этом ничего ужасного. Почему вы, женщины, придаете такое значение тряпкам? Я разрешаю тебе носить лиловое, и разрешаю шлейф такой длины, какой хочешь. Я все тебе разрешаю, — он прочертил пальцем по моей шее, груди, и отодвинул край халата, открыв белоснежную нижнюю рубашку. — Это для меня? — голос его теперь звучал хрипловато, и я задрожала, уже охваченная животной страстью.
Развязав поясок, я медленно спустила халат с плеч, позволив ему упасть на пол.
Король отступил на шаг, оглядывая меня от макушки до пят, а потом стремительно притянул к себе, подхватил под бедра и понес к кровати.
В этот момент я едва ли была разочарована тем, что меня не постигла участь леди Сибиллы, которая посмела надерзить королеве, потому что я оказалась в постели, и моя ночная рубашка разошлась, как полоса тумана, от ворота до пояса.
— Не люблю оставаться должником, — сказал король, играя моей грудью, а когда я сделала попытку приласкать его в ответ — покачал головой. — Нет, коварная, сейчас я буду слушать твои стоны и вздохи…
Я не стала противиться ему и полностью отдалась во
— Останься до утра, — попросил король, но я уже села на кровати, ощущая дрожь в коленях и приятную слабость во всем теле.
Один мой чулок валялся на полу, второй потерялся где-то в постели вместе с подвязками, но я не стала отыскивать их.
— Между нами договор, ваше величество, — сказала я, поднимая халат и надевая его.
Король наблюдал за мной, приподнявшись на локте, и не выглядел утомленным.
Увидев, что я и в самом деле собираюсь уходить, он вскочил с постели и обхватил меня за талию.
— Пусть поскорее приходит утро, — сказал он, целуя мои щеки, глаза, губы, — чтобы я мог снова увидеть тебя.
— Утро наступит уже через пару часов, — ответила я, уклоняясь от его поцелуев. — Разрешите мне удалиться.
— Я провожу тебя, — он собрался выйти со мной так, как был — голым, но я его остановила.
— До моей спальни — несколько шагов. Это не стоит вашего беспокойства.
Он позволил мне разжать его руки и больше не задерживал, а я вышла в коридор, устало разминая плечи и мечтая лишь об одном — оказаться в постели вовсе не для любовных утех. Меня никто не мог видеть, и я улыбнулась: бедная Диана и не представляла, что мужчина может быть таким неутомимым в любви. И сплетница Ланвен была права — всегда на полдень..
Усмехнувшись своим мыслям, я не сразу заметила, что кто-то стоит в темноте. У меня не было свечки, но в стенной нише тускло горел светильник. Человек сделал шаг вперед, и я узнала королеву Тегвин.
Любовное томление сняло, как рукой. Я покраснела, и даже уши запылали. Вот я выхожу из спальни любовника, а жена стоит под дверями и терпеливо ждет, когда ее муж насытится прелюбодейством.
— Ваше величество… — я хотела поклониться, но королева удержала меня.
Она была одна, без свиты, и так же, как и я, одета лишь в ночную рубашку и халат.
— Дидье велел мне зайти после того, как вы уйдете, моя дорогая, — сказала она. — Вы же не будете против? Уверена, речь пойдет лишь о государственных делах.
— Как я могу вам запретить входить к вашему мужу? — ответила я. — Это вы могли бы мне запретить входить к нему.
Королева опустила ресницы, и на губах ее появилась кроткая, страдальческая улыбка.
— Но смогла бы я запретить ему входить к вам? — спросила ее величество со вздохом. — Ах, вы же знаете, что от нас, женщин, ничего не зависит.