(Не)любимый омега
Шрифт:
Чертов феромон действовал не хуже снотворного. Пусть Никита и старался глубоко не дышать, но все равно пропитался запахом альфы и в конечном счете не удержался, воспользовавшись первой же остановкой на заправке.
Максим вышел из автомобиля, а Никита потянулся назад, достав из бокового кармана рюкзака блокаторы. Его до сих пор трясло как от холода, да и врач запретил принимать что-либо, но лучше так, чем чувствовать, как все твое существо просто вопит о том, что рыжеволосый хам – это то, что тебе нужно. Запах дикого меда, огня и дерева пробирал до самых костей, согревая изнутри. Феромон
– Хватит, – мотнув головой и стукнувшись из-за этого о стекло, буркнул Никита.
Он потирал ушибленный лоб, когда альфа вернулся и бросил ему на колени пакет-майку с продуктами.
– Только около девяти сможем остановиться, так что перекуси пока.
Никита не стал отвечать. Он заглянул в пакет и скривил губы, отчасти надеясь, что его кислая физиономия хоть немного подпортит Максиму настроение. В пакете оказались шоколадки и газировка, конфеты, и что удивительно, питьевой йогурт. Выбрав наименьшее из зол, Никита открутил крышку и отпил, морщась от кислого привкуса киви, смешанного с молочкой.
– Не вкусно? – снова встрял Максим и Никита тяжело вздохнул.
Вряд ли он сможет молчать несколько дней, пока этот мужлан выкидывает что-то подобное.
– Я не люблю сладкое, – выдавил из себя Никита, но сделал еще один глоток, чтобы хоть чем-то заполнить желудок, который начало особенно сильно сводить после порции таблеток.
– Не подумал бы.
– А что ты вообще думал? – не удержался от шпильки омега и тут же прикусил язык, и посчитал за благо продолжить пить.
– Ничего, – негромко ответил альфа и включил магнитолу.
Никита завис всего на секунду, заглядевшись на длинные пальцы с ровными ногтями, но этого хватило, чтобы провалиться в жаркое воспоминание удовольствия, какого он раньше не испытывал. Никита задохнулся, внезапно вспомнив, как эти самые пальцы растягивали его в темноте крыльца, пока Максим до боли кусал его губы, щеки, шею и плечи, а второй рукой, запутавшись в волосах, крепко держала его. И Никита тек, скользя на умелых пальцах, двигая бедрами и цепляясь за Максима, будто он единственная надежная опора в целом свете.
Никита шумно вдохнул и закрыл йогурт. Если он мог замкнуться в себе и постараться игнорировать альфу, то сбежать от своих мыслей было нельзя.
– Максим, – Никита до боли сцепил пальцы. – Твои родители знают, что ты приедешь не один?
– С чего я должен их предупреждать? – не отрываясь от дороги, спросил альфа.
– Разве ты не зависишь от них финансово?
– А тебя только деньги интересуют?
Никита тихо зашипел сквозь зубы и заговаривать больше не пытался. По радио негромко вещали новости, дорога по большей части была пустой, а за окном давно стало темно. Когда он снова проснулся, альфы в машине не было. Никита сонно моргнул, вглядываясь в яркие огни ночного города. Макс оставил его одного на парковке перед гостиницей, а сам умотал в неизвестном направлении.
Никита пригладил волосы и тут же спрятал их под капюшоном куртки. Бежать
Макс не заставил себя ждать. Альфа вышел из главных дверей здания, напротив которого они остановились, и заметив, что Никита бодрствует, сверля взглядом приборную панель, открыл дверь с его стороны.
– Остановимся здесь на ночь, тебе все равно нужно поспать, – альфа протянул руку, чтобы помочь выбраться, но Никита проигнорировал ее.
Омега хотел выбраться из автомобиля без посторонней помощи, но нога соскользнула с подножки и он едва не пробороздил заледенелый тротуар, если бы Макс не среагировал. Крепкие руки подхватили его, не позволив упасть.
– Можешь уже отпустить, – Никита дернулся, чтобы освободиться из кольца сильных рук, но Максим не разжал их. Альфа притянул его ближе к себе и Никита забыл, как дышать. Восклик протеста застрял в горле, когда Макс сдернул капюшон и наклонившись, уткнулся носом в шею Никиты.
Омега задрожал, бесплодно попытавшись оттолкнуть, но с тем же успехом мог попробовать сдвинуть с места здание, перед которым они стояли.
– Максим, – на самом деле испугавшись, едва слышно позвал Никита.
Альфа будто отключился. Он обнюхивал шею, растягивал воротник кофточки, в которой был Никита, и не отпускал его.
– Что ты принял? – наконец отстранившись, тихо рыкнул альфа.
– Ничего.
Жесткие пальцы с силой сдавили плечи, но Никиту в последнюю очередь могло разговорить что-то подобное. Он с вызовом вздернул подбородок, когда Максим вжал его в машину, и навис над ним.
– Ты, – глаза альфы вспыхнули желтым огнем. – Я знаю, что ты принимал больше подавителей, чем может выдержать организм. Захотел в больницу на промывание?
Никита продолжил упрямо молчать, боясь выдать то, как его взволновали эти простые и сердитые слова. Ведь из-за этого идиота он их и принимал, чтобы стать менее восприимчивым к феромону. А Макс будто нарочно стоял так близко, что уже никакие блокаторы не помогали.
– Это простые блокаторы, – выдавил он из себя.
– Да мне плевать. Хочешь откинуть копыта раньше времени?
– Какие еще копыта? – желая перевести тему, фыркнул Никита и пошевелился, проверяя, можно ли вырваться на этот раз.
– Никита, – голос Макса стал жестче. – Ты сейчас не под защитой клана Виктора и Елисея, а под моей. Помимо того, что произошло между нами, я отвечаю за тебя. Так что не вытворяй такой херни хотя бы ради своего здоровья.
Альфа сделал шаг назад, и достав с заднего сиденья рюкзак Никиты, схватил омегу за руку и потащил к отелю. Никита молчал. Ерепениться вмиг расхотелось. И не потому, что Максим мог оказаться прав, а потому, что мама и слова не сказала о том, что он должен беречь себя. Сомневаться не приходилось, Елисей рассказал Максиму о словах врача. Брат беспокоился о нем. Но почему так заговорил сам альфа в обход того, как сильно презирал его? Глаза начало щипать и Никита заставил себя сосредоточиться на урчании в животе, чем пытаться понять смысл брошенных в раздражении слов.