Не магией единой
Шрифт:
– Королевская семья безупречна, - заявила мама, но вызвала этим только улыбки дипломатов Иного мира, а я без малейшего усилия почувствовала ложь.
– Не стану спорить, - посланник махнул рукой.
– В таком случае, кто-нибудь сообщит полицейским правдоподобную клевету, в которую все поверят. Необязательно, но возможно. Думаю, ваш король такой возможности не допустит, и полицейские будут так или иначе уничтожены. Вместе с дипломатами, которым они передали или могли передать информацию, в смысле, сведения. Тоже, конечно, необязательно, но этот риск нам совершенно ни к чему. Мы могли бы рискнуть, но только ради чего-то конкретного. Вот я и повторяю
– Вы торгуете с нашим королевством. Герцог, как и многие другие, считает, что торгуем мы в убыток. Если он станет королём, торговля между мирами прекратится.
– Это уже кое-что, - признал купец.
– Не стану скрывать, ваша прибыль раз в двадцать меньше нашей, но всё же об убытках и речи быть не может. В отличие от сыска, в торговле я мастер, так что своё мнение могу не только высказать, но и доказать.
– Не нужно. Я вам верю. Но герцог считает именно так, как я сказала.
– Что ж, может, он плохо информирован. А может, сознательно лжёт, чтобы подорвать остатки авторитета короля. Оппозиция везде ведёт себя именно так.
– Что такое оппозиция?
– Те, кто не у власти, но очень хотят там быть. Уверен, что если этот герцог станет королём, он изменит свою точку зрения. В крайнем случае, мы немного пересмотрим условия торгового договора и поступимся частью прибыли. Это будет даже в какой-то степени справедливо. Так что отказ остаётся в силе, леди министр.
Мама поднялась с кресла, явно собираясь уходить. Я видела, что она готова расплакаться, только стесняется иномирцев. Но почему она не привела самый важный довод? Ведь Иному миру не выгодна смена династии! Может, мама чего-то не понимает? Может, я понимаю лучше неё? Ведь я угадала, почему нельзя допускать в школу сыщиков Иного мира, и посланник сказал маме то же самое, только другими словами. А мама не додумалась. Да и что мы теряем? Переговоры уже провалены, и даже если я скажу глупость, хуже не никому не станет.
– Вы не учитываете ещё вот что, - собравшись с духом, заявила я.
– Наш нынешний король - добрый, и потому мы с вами торгуем, а не воюем. А герцог просто отправит в ваш мир армию, чтобы взять то, что нам нужно, и не дать ничего взамен. Вы не сможете сопротивляться нашему войску, потому что не владеете магией.
Я собиралась говорить и дальше, но купец сложился пополам от смеха, а посланник, хоть и пытался сдерживаться, тоже противно захихикал.
– Я сказала что-то смешное?
– обиделась я.
– Для них это, действительно, смешно, - сухо подтвердила мама.
– Прошу прощения у благородных леди за некоторую нашу несдержанность, - не переставая хихикать, извинился посланник.
– Я, конечно, знал, что своему простонародью они вешают лапшу на уши, то есть, сообщают неправдивые сведения, - с улыбкой до ушей сообщил купец.
– Но не ожидал, что будущая глава МВД тоже не в курсе.
– Если сменится династия, моя дочь не будет министром. Её вообще не будет.
– Сочувствую, - сказал посланник, но я видела, что на самом деле ему всё это безразлично.
– Так что смешного я сказала?
– растерянно спросила я.
– Видите ли, леди Алиса, - начал объяснять купец, - первый контакт между нашими мирами происходил не совсем так, как вы себе представляете. А может, даже совсем не так. Думаю, подробности вам лучше узнать от родителей, чем от чужаков.
– Нет, расскажите вы, - попросила мама.
– Не уверена, что я смогу.
– Хорошо, леди министр. Так вот, леди Алиса, началось всё с того,
– Но у вас не может быть самолётов!
– выкрикнула я, хоть и знала, что купец не лжёт.
– Самолёты без магии не летают! Без магии летают только воздушные шары!
– Полтора века назад всё так и было. Летали только аэростаты, в смысле, те самые шары. Потом мы построили дирижабли, это тоже вроде шаров, но... в общем, они могли летать не только по ветру. А лет сто назад появились самолёты, такие летающие штуки тяжелее воздуха.
– Это невозможно без магии!
– Наши предки когда-то тоже так думали. Но ведь и птицы летают, и жуки с бабочками и стрекозами, и даже летучие мыши. В конце концов, полетели и люди.
– Пожалуйста, не нужно лекций по истории авиации, - попросил посланник.
– Заканчивайте рассказ о битве.
– Против наших самолётов противник выставил какие-то летучие ковры, на них сидели лучники и метатели огненных шаров.
– Летучие ковры - это и есть настоящие самолёты, - упрямо заявила я.
– Не возражаю. Наши ненастоящие самолёты мгновенно уничтожили ваши настоящие. Тем временем мы развернули артиллерию, и ударили уже всерьёз. Артиллерия - это что-то вроде ваших катапульт, только они бьют на много тысяч шагов. Ваши вояки - молодцы. Представляю, как им было страшно, но ни один не побежал. Ну, а когда отработала артиллерия, солдаты прошлись и собрали ваших раненых. Их оказалось около сотни. Ими занялись не только врачи, но и мастера-переводчики, толмачи по-вашему. Через пару дней они уже сносно говорили на вашем языке. Среди пленных нашлись такие, кто согласился перейти на нашу сторону. Один из них смог открыть портал сюда. Так и возникло наше посольство.
Я не хотела этому верить, но купец ни разу не солгал. Мой мир перевернулся. Войско доброго короля убивает две сотни ни в чём неповинных горожан. Это войско, считавшееся непобедимым, враг уничтожает с лёгкостью, как будто раздавил зазевавшегося таракана. Рядом со всем этим самолёты, летающие без магии, казались просто забавной мелочью.
Я в голос заревела, мгновенно появилась девица в неприличном платье, и снова принесла мне холодного сока. Я залпом выпила стакан, и ушла вслед за мамой, всхлипывая на ходу.
***
И в карете я продолжала плакать, никак не могла остановиться. Боялась, что мама будет ругать, но она только гладила мои волосы и, мне показалась, сама еле-еле удерживалась от слёз. Понемногу я успокоилась, посмотрела в окно, и увидела, что мы стоим возле какой-то харчевни. Есть я не хотела, но мама сказала, что зайти надо, мы здесь будем не ужинать, а только приведём себя в порядок.
Мы там умылись, а мама ещё и подкрасилась, и снова стали выглядеть не перепуганными женщинами, а уверенными в себе королевскими чиновницами. Вот только на самом деле я чувствовала себя не уверенной, а растерянной. Мама, наверно, тоже. Что-то тяжёлое давило на сердце, молчать было невыносимо, и в карете я заговорила с мамой, чтобы хоть немного разогнать сгущающийся вокруг души мрак.