Не магией единой
Шрифт:
— Право первой ночи отменили больше ста лет назад!
— Официально — да, отменили. А как на самом деле? Лорд зависит от своего графа или герцога, и если тому эта глупость взбредёт в голову, мало кто посмеет возразить даже сейчас! К тому же наследственность не исчезает бесследно за какую-то жалкую сотню лет. Да и результат мы видим в этой самой школе. Юноши и девушки из знатных семейств ведут себя далеко не так, как считается приличным. Не все, но многие. Но, конечно же, виноваты не они, а проклятие.
— Какое проклятие?
— Вы не знаете? — удивилась
— Девочки, влияние права первой ночи на нравы благородных людей можно обсудить и позднее, — предложил Ник. — А сейчас хотелось бы что-нибудь услышать об Эльзе.
— Я вам уже всё о ней рассказала. — категорически заявила магистр живописи. — Подробностей не знаю и знать не хочу.
— Она хорошо рисовала? Можно взглянуть на её рисунки?
— Работы школяров я не храню. Да и нечего там смотреть, рисовала она отвратительно. Начисто лишена таланта!
— А оценки получала отличные?
— И «отлично», и «хорошо». Не всем даны способности. В таких случаях я оцениваю старание.
— Значит, Эльза хорошо старалась?
— Иногда хорошо, а иногда даже отлично. Я же сказала.
— А старалась она до полуночи или после?
Магистр не могла понять, что он имеет в виду, я — тоже. Если бы он допрашивал мужчину — другое дело. «После полуночи» означало бы любовные утехи. Но что это может значить для женщины? И тут она весело рассмеялась, аж голову запрокинула. Я смотрела на её шею, прикидывая, что сейчас даже не очень сильный магический удар в это место наверняка её убьёт.
— Как тебя зовут, малыш? — отсмеявшись, спросила она у Ника.
— Николас.
— Лорд или сэр?
— Ни тот, ни другой.
— Ясно. Так что, Николас, ты решил, что я тоже была «деловой» партнёршей бедняжки Эльзы?
— Почему бы и нет?
— Потому что я женщина. Или, по-твоему, я похожа на сторонницу однополой любви?
— Откуда мне знать? Я без понятия, чем эти сторонницы отличаются от нормальных женщин. Зато слыхал, что некоторые готовы и с мужчинами, и с женщинами, по очереди, а то и одновременно.
— Это где ж ты о таком сраме мог услышать?
— Я много путешествовал, леди магистр. И ушей тоже не затыкал.
— Глупый мальчишка! Поверь, меня совсем не интересуют женщины. Девочки и мальчики — тоже. Мне нужен настоящий мужчина, да только где его взять? Уж точно не здесь. Хотя ты, малыш, когда немного подрастёшь, вполне можешь стать…
Мне было противно смотреть, как плечи Ника расправляются, а глаза начинают гореть. Магистр говорила глубоким горловым голосом, с придыханием, так говорят, когда хотят незаметно вплести в свой рассказ приворотные заклинания. Этого я допустить не могла.
— Она говорит правду, — решительно перебила я её вкрадчивые речи. — Ник, идём отсюда. У нас ещё много дел.
После недолгих колебаний Ник послушался, и побрёл за мной, уткнув взгляд в пол. Мне пришлось взять его за руку и направлять, потому
— А говорила, что не ревнует, — насмехалась она мне вслед.
В коридоре я открыла окно, и Ник стоял возле него, жадно вдыхая свежий воздух, и время от времени яростно тряс головой. Надо отдать должное — в себя он пришёл на удивление быстро.
— Что это было? — мрачно спросил он. — В голове сплошной туман. Но уже потихоньку проясняется.
— Ты, как последний идиот, поддался привороту, — объяснила я. — А ведь приворот не действует на тех, кто сам его не хочет!
— Чего не хочет? Мне до этой бабёнки и дела-то никакого нет!
— Но она тебе нравилась!
— Ну, да. Симпатичная, можно даже сказать, красивая. И что? Мне многие нравятся, но это не значит, что я с ними хочу! Ты, например, или Гизела.
Мне почему-то ужасно захотелось убить Гизелу. Удивилась, с чего это вдруг я стала такой кровожадной. Раньше подобные желания меня не посещали. Ударить — сколько угодно, но — не убивать же! Тем более, ни магистр живописи, ни Гизела мне ничего плохого не сделали.
— Какие же мы с тобой дураки, Алиса, — помолчав, неожиданно заявил Ник. — Приехали мы сюда под прикрытием…
— Это как?
— Это так, что никто не знал, что мы с тобой сыщики. Догадываться могли сколько угодно, но окончательно убедились бы не раньше, чем через пару дней. И то, это о тебе. А я бы ещё долго так и оставался балбесом-переростком. И что теперь? Мы раскрылись перед всеми магистрами, и получается, что сыщиков здесь стало на два больше, вот и всё. А их и так было достаточно. Мне показалось, что у магистра-физика есть мотив для убийства. А получилось, что прикрытие мы сбросили, а взамен ничего не получили.
— Но разве убийца не среди тех магистров, с которыми она расплачивалась за хорошие оценки сам знаешь чем?
— Их проверяли сыщики под заклятием правдивости. Ты лично их допросила, лжи не заметила. Или у тебя остались какие-то сомнения?
— Не остались, Ник. Но, может, среди магистров есть могущественный маг, который умеет преодолевать заклятия и скрывать мысли?
— И эти умения у него проявились только после убийства? Кстати, если подумать, мотив у магистров хлипкий. Зачем им убивать развратную девку?
— Если герцог узнает…
— Предположим, герцог не знает, что его дочь — отпетая шлюха. Или делает вид, что не знает. Магистры хотят, чтобы всё так и оставалось. Что для этого нужно сделать? Правильный ответ — ничего. Закончит школу и уйдёт из их жизни навсегда. Убивать есть хоть какой-то смысл при угрозе разоблачения. И от кого должна исходить эта угроза?
— Не знаю. Хотя нет, знаю. От той, которую убили! Иначе убивать незачем.
— Правильно, Алиса. Выходит, Эльза угрожала будущему убийце всё рассказать отцу. Как ты себе представляешь этот рассказ? «Папочка, милый, ты знаешь, я такая шлюха, что переспала с магистром, то есть, с несколькими магистрами».