Не магией единой
Шрифт:
— И что?
— Ничего. Прочесали все окрестные кварталы, и без толку. А кошка нагулялась и вернулась сама.
— Вот и хорошо, что с ней ничего не случилось. Было бы жалко.
— С ней, как раз, кое-что случилось, — ухмыльнулся сыщик. — Наши ребята её выследили, хоть и не поймали. Оказалось, посольские привезли с собой кошку, но оставили в Ином мире всех своих котов. Вот она, когда ей понадобилось, пошла искать наших. И нашла.
— И отяжелела?
— Конечно, — подтвердил Ник. — У кошек это запросто получается. Осечек в этом деле у них почти
— Но ведь миры-то разные!
— Котам и кошке всё равно. А уж пятерым её котятам — тем более.
— Так что людям с этим тоже нужно быть осторожными, — подсказал сыщик.
Я не стала выяснять, что он имеет в виду и почему смотрит на меня. У нас были дела поважнее.
— У тебя есть список подозреваемых? — спросила я, уходя от неприятной темы.
— С собой — нет. В комнате. Там сейчас допрашивают благородного юношу, которого кто-то втянул в секту. Я не могу на такое смотреть. Этот малолетний придурок пытается врать под заклятием правдивости! Беднягу дикой болью рвёт на части, а он всё равно врёт.
Я немного удивилась, ведь обычно опытных сыщиков совершенно не беспокоят страдания тех, кого они допрашивают. Пытка — работа палачей, но иногда бывает, что сыщики обходятся своими силами, и отлично с этим справляются. А тут даже не пытка, а простое заклятие правдивости. Я не раз видела допросы под заклятием, ничего ужасного на них не происходит. Непонятно, чем он так потрясён.
— Что-нибудь интересное он уже сказал?
— Да, леди Алиса, мы выяснили, кто натравил гимнаста на вашего напарника. Это магистр фехтования. Может, он и есть убийца леди Эльзы?
— Скорее всего. Но нам неожиданно ещё кое-кого подсказали. Думаю, их вы не допрашивали.
— Мы допросили всех.
— Всех из списка, — поправила его я. — Список может быть неполным.
— Да? Ну, тогда заходите и сверяйте списки со старшим. Я просто вышел оттуда, чтоб не видеть и не слышать, а не охраняю вход.
Мы вошли. Единственным, кто обратил на нас внимание, оказался мальчишка, выкрикнувший мне, что я — источник Зла. Выглядел он жалко — заплаканный, дрожащий, испуганный. Но даже в таком незавидном состоянии собрал последние силы, чтобы напомнить, кем считает меня. Наверно, это для него очень важно.
Старший сыщик сидел за столом и переговаривался с кем-то через шар. Его помощник стоял возле мальчишки и пристально на него смотрел. Похоже, допрос вёл именно он. Оба сыщика выглядели усталыми и измученными.
— Не отвлекайся, парень, — попросил сыщик. — Расскажи нам о учении своей секты, и мы закончим.
— Я не помню её названия! — выкрикнул сын барона. — Я уже говорил!
— Говорил, — согласился сыщик. — Раз десять. Расскажи, во что вы верите, мы определим, что это за секта, и на том конец. Пойдёшь отдыхать, а вечером тебя заберут люди твоего отца.
— Ничего не помню! — заявил мальчишка, и тут же заорал от непереносимой боли, ведь заклятие правдивости лгунов не щадит.
— Парень, попробуй не врать. Правду говорить легко и приятно. Назови нам имя своего бога.
—
— Расскажи, во что ты веришь, — терпеливо повторил сыщик.
— Я не помню!
Лицо его исказилось, он скрючился, схватился за живот, и снова закричал. В его вопле было столько непереносимой муки, что оба сыщика скривились, и мне показалось, позавидовали своему товарищу, который вышел из комнаты. Мне тоже стало немного жаль мальчишку, хотя я и не понимала, чего он хочет добиться своим ослиным упрямством.
— Сделаем перерыв, — решил старший. — Здравствуйте, леди Алиса. А этот парень, кажется, толмач из посольства Иного мира? Я видел тебя во Дворце, ты переводил для посланника на встрече с Его Величеством.
— Да, я оттуда.
— И какую помощь вы хотите получить от меня?
— У вас есть список подозреваемых. Здешние магистры, ученики и слуги.
— Есть, конечно. Хотите и себе такой же?
— Хотим сравнить ваш со своим, с тем, что у леди Алисы.
— Пожалуйста, — он взял со своего стола листок бумаги и протянул мне. — Берите его насовсем, у нас таких много. А ты, парень из Иного мира, скажи мне вот что. Слыхал я, у вас там многие в богов верят?
— Есть такое. И публичные религиозные обряды для нас норма. Мы их называем богослужениями. А что?
— Ничего. Иной мир нас не интересует, нам в своём бы разобраться. А сам ты верующий?
Вопрос был простой и однозначный, но Ник почему-то задумался.
— Знаете, и да, и нет, — наконец, ответил он. — От обрядов уж точно отказаться не готов. Рождество, это день рождения Бога, и Новый год — мои самые любые праздники.
— Это твоё дело, парень. Я вот к чему веду. Мальчишка верующий, и ты — тоже. Пусть с оговорками. Может, ты сумеешь выспросить, в какую из сект его затянули? Попробуй, что мы теряем.
— Ну, давай, хотя я в Писании не очень-то силён, к своему стыду, — Ник явно сомневался, но всё же подошёл к мальчишке и, пристально глядя ему в глаза, веско произнёс: — В начале сотворил Он небо и землю, а потом отделил свет от тьмы, и увидел, что это хорошо.
— Ничего он не сотворял! — закричал тот. — Не так всё было!
— Нет, сотворил. И небо, и землю, и растения всякие с животными, по роду их, и людей, мужчину и женщину, сотворил их по образу и подобию своему.
— Не сотворял!
— Кто же тогда всё это создал, если не Он?
— Ты дурак, и разум твой во тьме! Не так всё было!
— А как?
— Не твоё дело!
— Да ты и сам не знаешь. Сотворил Он за шесть дней…
— Чушь! Не сотворял Он, а…
Нику удалось — мальчишка заговорил.
До тридцати трёх лет от роду Он был самым могущественным магом в одном из чужих миров. С помощью магии Он мог получить всё, что хотел. Кроме одного — власти над временем. Он видел — все вокруг стареют, с каждым прожитым мигом приближаясь к смерти, и уже в тридцать лет заметил первые признаки старения в себе.