Не мешайте палачу
Шрифт:
– Да, меня это устраивает, – произнес его речевой аппарат раньше, чем Чинцов успел сообразить, в какую петлю лезет.
– И вы гарантируете выполнение задания?
– Да, гарантирую, – сказал Григорий Валентинович, чувствуя, как все вокруг поплыло и закружилось в сумасшедшем танце.
Что он делает! Зачем он соглашается? Идиот! Но разве можно устоять перед миллионом долларов…
– А если что-то не получится? – продолжал допытываться гость, сидящий по другую сторону стола рядом с Турышевым.
– Стало быть, я не получу гонорар, – вымученно улыбнулся Чинцов, всем своим видом показывая, что это само собой разумеется.
–
– Да, между прочим, – встрял Турышев, – а кто будет этим заниматься, если господин Чинцов возьмет на себя интервью? Об этом-то мы с вами не подумали.
– Господин Чинцов будет делать то, что ему поручат, – жестко произнес Хозяин. – И за каждую выполненную работу будет получать гонорар. Вы, кажется, забыли, господа, что господин Чинцов приглашен сюда именно как исполнитель. Наша задача – определить цели, разработать комбинацию и найти деньги на ее реализацию, его задача – выполнять. Не так ли, Григорий Валентинович? И если уважаемый Григорий Валентинович думает, что мы не знаем, из каких источников пришли те деньги, которыми оплачивал его услуги покойный губернатор Мальков, то он сильно ошибается. Мы это знаем и при необходимости сможем доказать. Итак, во сколько вы оцениваете работу по отзыву военачальника из Чечни?
Такой оборот напугал Чинцова. Они приперли его к стенке, и пути назад у него теперь нет.
– Двести тысяч, – пробормотал он вмиг одеревеневшими губами.
– Прекрасно. Будем считать, что мы договорились. И имейте в виду, Григорий Валентинович, если вы не отработаете эти деньги, то все, что за последние полгода вы положили себе в карман, будет у вас конфисковано правоохранительными органами. Мы об этом позаботимся. Трудно представить себе деньги более грязные, чем деньги Малькова и Юрцева, а то, что они платили эти деньги именно вам, доказать труда не составит. Я надеюсь, никаких неясностей между нами не осталось?
– Разумеется. Я полагаю, что проблем не будет, – ответил Чинцов, понимая, что делает очередной шаг на эшафот. И шаг огромный.
Машина Антона Андреевича шла впереди, и Чинцов велел сидящему за рулем Сереже не обгонять ее. Когда расходились, Антон Андреевич вполголоса сказал:
– Держитесь за мной. Нам надо поговорить.
Машины Турышева и другого гостя умчались далеко вперед, а Антон Андреевич и следовавший за ним Чинцов ехали со средней скоростью, хотя пустое вечернее шоссе позволяло двигаться намного быстрее.
Идущая впереди машина свернула вправо и съехала с шоссе на грунтовую дорогу.
– За ним, – скомандовал Чинцов.
Метров через двести после поворота они остановились. Антон Андреевич вышел из машины, приглашая Чинцова сделать то же самое.
– Мне кажется, вы попали в не очень приятную ситуацию, – начал Антон Андреевич.
– Да, – уныло согласился Чинцов. – И это еще мягко сказано.
– Значит, шансов на выполнение задания никаких?
– Очень мало. Я же вам объяснял…
– Да, я помню, – перебил его Антон Андреевич. – Время, помощники и так далее. Я могу попробовать вас выручить, если хотите.
– Каким образом? – вскинулся Чинцов.
– Я могу организовать это интервью.
– Так почему же вы не сказали об этом всем остальным? Задание поручили бы вам. И деньги вы заработали бы большие. Я вас не понимаю.
– А я объясню, – снисходительно улыбнулся Антон Андреевич. – Я считаюсь политическим соратником и, как предполагается, должен работать за идею, а не за деньги. А вы, напротив, специалист и работаете как раз за деньги, а не за идею. И если бы я сказал, что могу выполнить эту работу, то никакого гонорара мне не полагалось бы. Улавливаете?
– Да, конечно.
– Кроме того, мне не хотелось бы, чтобы мои друзья знали о моих возможностях. Это примерно так же, как сказать всем, что у тебя есть прекрасный дантист, твой близкий друг, который работает исключительно хорошо, а берет со своих знакомых исключительно недорого. И тут же все начинают тебя просить, чтобы ты составил протекцию, устроив им хорошего врача и за маленькую плату, представив их как твоих знакомых. Понимаете? Ты вынужден соглашаться, потому что тебе неудобно отказывать, и при этом ты лишаешь своего друга-врача нормальных заработков, вынуждая его тратить время на твоих знакомых, которые платят мало. Он бы вместо этого лечил других клиентов, которые платят куда больше. Люди, как вам известно, довольно бесцеремонны и имеют приятное обыкновение вцепляться в глотку, требуя услуг и одолжений. Одним словом, возможность сделать интервью у меня есть, но афишировать ее я не хочу. И работать бесплатно тоже не хочу. Так мы сможем с вами договориться?
– Каковы ваши условия? – спросил Чинцов, чувствуя, как забрезжившая надежда вливает в него живительные силы.
– Организацией выезда военачальника из Чечни вы занимаетесь сами, и гонорар в размере двухсот тысяч долларов тоже получаете сами. Интерью буду организовывать я, но это будет подано как ваша личная работа, вы получите свой гонорар и передадите его мне. Вот и все.
Миллион уплывал, плавно покачиваясь на волнах и махая ручкой в прощальном жесте. Григорий Валентинович представил себе эту картину очень живо и даже в красках.
– Что, весь миллион отдать вам? – на всякий случай переспросил он, втайне надеясь, что хотя бы небольшая кучка восхитительных зеленых бумажек одумается, повернется и поплывет обратно к берегу.
– А вас это не устраивает? – удивился Антон Андреевич. – Пожалуйста, я готов выслушать ваши соображения.
– Мне казалось, что сохранение вашего секрета имеет некоторую цену, – заметил Чинцов.
– А сохранение ваших секретов, выходит, цены не имеет? Вы согласны с тем, что происхождение ваших денег, полученных от Малькова, будет предано огласке и уголовному преследованию? Григорий Валентинович, мы оба будем молчать и таким образом расплатимся друг с другом. А миллион вы отдадите мне. Если вас это не устраивает, просто не принимайте мою помощь. Я же не навязываюсь вам. И обид никаких не будет, честное слово.