Не мир
Шрифт:
Началась разгрузка трофеев. Бочку сняли вчетвером. Генератор с трудом удержали восемь мужчин. Андрей нахмурился, наконец-то удивлённый силовыми возможностями гиганта. Освобождённые помогали, стаскивая из кузова барахло полегче, семнадцать женщин и трое мужчин были сильно истощенны. Из-за худобы возраст половины из них не поддавался определению.
В памяти безымянного сама-собой всплыла жуткая картинка: изгородь из натянутой колючей проволоки, а за ней изнеможённые люди в серых робах. Стража со старинными автоматами разговаривает на немецком.
…Концлагерь… Точно… И немецкий язык…
Поток неприятных воспоминаний оборвался, когда с пленными стала возиться
— На что уставились!? — изрыгнула Борисовна очередное эхо преисподней. — Разгружаем! Не телимся! К обороне подготовиться надо! А то придут ещё эти…
Спустя десять минут она устроила построение новоприбывших за баррикадой.
Андрей и Алина расположились на небольшую передышку в стороне от суматохи. Похоже, до ребят только сейчас дошло, из какой передряги они вышли. Толпа против троих. Там гора трупов, а на них ни царапины. Пара технических синяков не в счёт. Андрей трясущейся рукой шарил в подсумке своей разгрузки. Сестра с укором сжала губы, когда он достал пачку сигарет, но ничего не сказала. Замявшись, протянула руку, чтобы поделился. В слабо освещённом торговом зале замерцали два оранжевых светлячка.
— Ну и? Куда их? — Борисовна упёрла руки в бока, не скрывая своего возмущения от освобождённых людей. — Ни еды, ни воды… — причитала куда-то в пол, задрав брови чуть ли не до середины лба и тоже полезла в карман за куревом. Но события вновь совершили резкое па.
— Вода есть… Кхм. грхм… — один из мужчин в строю прочистил горло и повторил, — Вода есть. Нужно только пробурить и насос… — но он не договорил, женщина перебила:
— А! Так эта дрянь на УРАЛе — бур?! — но восторг был лишь секундным проявлением эмоций. Задача всё равно казалась слишком сложной — А где бурить, ты знаешь? — уточнила она скептически, а в ответ раздалось скромное «Нет.».
— Но я знаю, где до войны были карты и документы с обозначениями подземных вод! — ретировался доходяга.
Борисовна отвела глаза на возникшего рядом с ней гиганта и, отрицая всё и вся, махнула рукой. Несговорчивая командирша чиркнула спичкой, в её руках заплясал огонёк.
— Знаешь — значит найдём, — громыхнул чуть не из-под сводов зала не голос а рокот. Женщины поморщились и вылупили глаза, превращаясь в ещё более худых и зачуханных существ.
— Да тфу на тебя… — вредная тётка всё равно не принимала идею — Ну ладно! Будет вода, в это можно поверить. Но а еду как добыть?
Но и это возмущение разбилось вдребезги о стальной уверенный тон:
— Чтобы добыть, у вас всё уже есть.
— Таа… — опять махнула рукой и выронила тлеющую сигарету, — Железки — твоё оружие. Толку от… — из темноты, криком её перебил Андрей:
— Головы и руки!
Отвлекшись, Борисовна взяла бычок на полу прямо за уголёк и по супермаркету прокатилось гулкое эхо русского народного эпоса про древнекитайских богов разврата и несчастья. Парнишка вторил ещё громче:
— Головы и руки у вас есть! Да и мы пока никуда не деваемся. — последние слова стали большим аргументом, чем всё остальное вместе взятое.
— Ладно… — всё ещё щурясь, но уже без явного скепсиса, женщина приказала, — Кому есть куда идти — выход знаете где. Остальных
Когда они все скрылись на верхних ступенях, из темноты снова раздался голос Андрея:
— Ты шикарен. — только и произнёс юноша. К чему? Кто знает…
На втором этаже словно воцарился муравейник. У новоприбывших опять была линейка, на этот раз им рассказывали, где постелиться и из чего себе лачугу сделать для сна, чтобы ночью не замёрзнуть. Прибывшие с перекрёстка, от поста бандитов, чистили оружие и с каким-то намёком на гордость косились на поднявшегося на этаж командира. Ближе к окну Дарья бинтовала голову одной девушке. Возвращаясь к лагерю, она скользнула на неустойчивых глыбах железобетона и пропахала по ним. Так-то ничего серьёзного, но вояка в бинтах после боя — дважды вояка. Пришлое накануне семейство тоже не сидело без дела. Люди сооружали лачуги в сторонке от палаток старожилов, использовали для этого всё тот же найденный гипсокартон, затащенные с первого этажа торговые стеллажи и всякий подножный хлам.
Участники группы прикрытия, отправившейся к крепости бандитов вместе с троицей боевиков, сидели вокруг костра. Кто-то курил, переводя дух после похода, другие ели и пили.
— Э-э! — Борисовна перешла на повышенный тон, обращаясь к старожилам у огня. — А чего сидим то? Покушали, попили — молодцы! Работать! Всю мелочь с первого этажа сюда!
Спорить или противиться никто не стал, и муравейник стал ещё оживлённее. Люди поспешили за трофеями.
Вереница выживших за считанные минуты образовала гору всякой всячины за импровизированной оружейной. Только оружие и воду разложили хоть в каком-то порядке, всё остальное сваливали в кучу. Горка бронежилетов и касок выросла до пояса при площади примерно два на два. Патроны, гранаты и магазины собрали в два белых мешка от сахара. Еды, на первый взгляд внушительное количество, но в пересчёте на «ртов-в-день» получалось не так уж много: пять картонных ящиков с тушёнкой, по шестнадцать банок в каждой, мешок, забитый супами и макаронами быстрого приготовления, восемь полиэтиленовых паков консервов с колбасным фаршем, больше чем по двадцать баночек в каждом и ещё разных консервов поштучно, больше пяти десятков банок.
— Товарищ командир, бандюки с армейского продовольственного склада питались, — почти по уставу обратился к парню служивый, ставя последний пак с консервами. Уловив вопросительный взгляд, выживший принялся объяснять, — Такие консервы в магазины не завозили, я по крайней мере не встречал, а солдат этой дрянью государство аж бегом кормило, экономили или кто их знает. — он похлопал по только что принесённому паку. — Честно говоря, надеюсь что тушёнка не армейская, а то она не особо от колбасной гадости отличается.
От остальных разгружавших, а сейчас рассматривающих оружие, подошёл что-то жующий Андрей:
— Угощайтесь, — он протянул обоим собеседникам маленькие пакетики с квадратным печеньем.
— Точно! Галеты из сухпайка! — возбуждённо утвердил парнишка, по всей видимости «…стойко…» прошедший «…тяготы и лишения…» воинской столовки.
Андрей после этой реплики с интересом посмотрел на свой открытый пакетик печенья, вычитывая, что на нём написано.
— Они горят синим пламенем. Говаривали, что их из нефтепродуктов делали. — а после этого комментария, Андрей стал с подозрением смотреть на печенюшку, которую ещё секунду назад собирался отправить в рот. Здоровяк взял предложенный пакетик галетов и сунул в карман толстовки.