Не могу больше
Шрифт:
Она наконец-то вдохнула, глубоко и жадно.
— Но лишь о пяти.
— Спасибо. Я уложусь. Можем мы встретиться?
Встретиться? С ним? С наваждением её мужа? Вот оно — неизбежное. Неужели решающий момент наступил? Эти двое дозрели и теперь выносят приговор своей жертве — попавшей в капкан, дрожащей и от страха даже не ощущающей боли. Такой Мэри себя и видела в эту минуту.
— Для чего?
— Разговор неизбежен, Мэри, тебе ли не знать.
— Почему же его начинаешь ты? Насколько я понимаю, речь пойдет о том извращенном треугольнике, который мы
— В какой-то степени да.
— Ты даже не пытаешься отрицать, что спишь с моим мужем. Такая честность достойна похвал.
— Я не сплю с твоим мужем.
— Позволь тебе не поверить. Но я не об этом. Почему ты, а не Джон? Ему самому не хватает смелости выбросить меня на помойку?
— Джон не знает об этом звонке. Он ничего не знает.
Сердце заколотилось ещё сильнее. Может быть, она поспешила, и разговор с Шерлоком — благословение, способное вернуть ей утраченные надежды? Но страх потери гнал её по пути сарказма и недоверия.
— У тебя появились тайны от самого главного человека?
Шерлок помолчал.
— Ты права — он самый главный. Самый главный в моей жизни. Но есть ты.
— Какая жалость.
— Мэри, мои пять минут истекают, и я повторно предлагаю тебе увидеться. Более того, если после нашей встречи ты скажешь мне «уезжай», я уеду из Лондона навсегда. Покину Британию. Обещаю.
— Что? — Надежда полыхнула так яро, что Мэри на секунду ослепла. — Это шутка?
— Ты считаешь, что сейчас подходящее время для шуток? Ты измучена, я измучен. Но Джон страдает больше всего.
— Страдает? Я не заметила. Вчера, например, он с аппетитом ужинал запеченным окороком. И сон его достаточно крепок. — Ей так хотелось ранить его, что загорелся язык. Ужалить в самое сердце, впрыснуть яд, чтобы кровь свернулась и почернела. И пусть корчится там, на своей Бейкер-стрит. — В любом случае, так называемые страдания не лишают нашего Джона естественных потребностей и желаний. — Думай что хочешь, красавчик. Даже то, что твой главный вполне может трахать свою жену. Почему нет?
— Мэри. — И она сразу же поняла, что проигрывает. Глупо, по-детски сдает все позиции — это тихое «Мэри» против её язвительной трескотни было непобедимым орудием. — Ты согласна уделить мне внимание? — И добавил: — На тех условиях, что я предложил.
— Согласна. Но не думай, что я готова тебе проиграть.
— Я и не думаю. Более того, шансы у меня нулевые.
— Даже так? Что ж. Где? Когда?
— Завтра в полдень. В сиреневом сквере. Знаешь его?
Естественно, она знала. На этот небольшой, уютный скверик, полный аромата и зелени, смотрели окна квартиры Тимоти Коули, где оба они в течение года задыхались от супружеской нелюбви. Она знала, но почему-то в тот момент выбор места для более чем нежелательного рандеву не показался ей подозрительным.
— Завтра суббота.
— Да. Но у Джона дежурство.
Такая осведомленность не должна была удивить — что ж в этом удивительного? В душе она всегда знала, что ни грибное рагу, ни уютные вечера перед телевизором не заменят Джону любви, и обманывать себя
Встревоженный голос вывел её из ступора: — Мэри?
— Что, Шерлок?
Он растерянно замолчал - слишком горько звучал её голос. И она молчала. Молчание длилось и длилось, и затягивать его дольше было бессмысленно.
— Я приду в сиреневый сквер.
Эту ночь Мэри провела в полубредовом кошмаре. Каждый шорох, раздающийся из гостиной, каждый сонный вздох впивался в неё, покрывая кожу испуганным жаром. Мэри вслушивалась в теплую тишину квартиры и дрожала от ужаса, объяснения которому найти не могла, но перед рассветом сдалась и уснула крепко, без проблеска сновидений. Она не слышала, как поднялся с постели Джон, как он уходил, и потом долго об этом жалела.
*
Сквер казался серым и бесприютным. Не то что летом, когда сирень пышно украшала аллеи лиловыми и белыми гроздьями. Зима шла на убыль, и небо больше не баловало снегопадами, а солнышко хоть изредка, но пробивалось сквозь легкие тучи, подсушив дорожки и витые скамьи. На одной из них Мэри увидела Шерлока. Он сидел, вытянув ноги и быстро перебирая пальцами клавиши телефона.
«Что-то пишет. И вполне вероятно, моему мужу», — с усталым безразличием подумала Мэри.
Заслышав её шаги, Шерлок вскинул глаза и быстро поднялся.
— Привет.
Только сейчас она вдруг заметила, что они не сговариваясь перешли на ты, словно общая страсть, как схожий диагноз, сделала их роднее. Что ж, этого следовало ожидать. Во всяком случае, сказать ему в заключении убирайся из нашей жизни будет намного проще.
— Привет. Я опоздала?
— Самую малость. Но это не важно. Сегодня довольно тепло. — Он посмотрел на клочкастое, серое небо. — Кажется, снега не будет.
— Погода важна для нашего разговора?
Он растерялся. — Нет.
— В таком случае, к делу. — Мэри опустилась на скамью и окинула Шерлока взглядом. Она не чувствовала себя хозяйкой положения и не пыталась его обличать, ей и в самом деле не терпелось всё закончить и вернуться домой — к теплой кухоньке и подушечкам. — Говори, и, пожалуйста, побыстрее.
Но присев рядом, Шерлок молчал, очевидно, не решаясь начать, и как бы ни хотелось Мэри избавиться от этого безрадостного свидания, помогать ему она не считала возможным — было бы странно подавать топор палачу. И поэтому терпеливо ждала.