Не могу его оставить

Лагир Айли

Сказать, что Мартин был разочарован ничего не сказать. По меньшей мере, он рассчитывал на удивление, радость, может быть смущение, на приятное приключение в конце концов. Может быть, даже на бодрящий душ и вкусный завтрак, но самонадеянность и нахальство завели его надежды совсем по иному адресу. Догадка осенила молодого человека почти сразу. Всё её напряжённое поведение, частые вздрагивания, весьма скромный гардероб и дешевая никчемная работа, говорили сами за себя. Мартин оказался в квартире пусть и симпатичной, но полностью конченой наркоманки.

— Так, кого

ждём?

Из такого места стоило свалить, как можно быстрее и парень спросил первое, что пришло на ум, пытаясь найти повод, что бы убраться восвояси. Глупее ситуации не придумаешь. Пожалуй, в такую нелепую переделку он не попадал ни разу. Женю морозило. Она сидела на краю постели вся дрожа, зябко кутаясь в бесполезную синтетическую кофту. Ощущение пронизывающего холода первый признак наркотической ломки. Такого добра Мартин навидался в баре.

— Врача, — буркнула Женя и добавила более вежливо, — присаживайся раз пришёл.

— Ты заболела?

— Как видишь.

Глупо спрашивать очевидное и ещё глупее с её стороны вызывать на наркотическую ломку врача. В такой ситуации ей может помочь только доза, а не мифические препараты, снимающие страдания.

— Неожиданно прихватило. Сама не ожидала.

Мартин кивнул, всё ещё не зная, как побыстрее выпутаться из идиотской переделки. Он всё же прошёл в комнату и невольно заметил, что несмотря на скромность в помещении чисто, а на окне даже проживает, какой-то симпатичный цветок.

— Да, это бывает? — на всякий случай, максимально деликатным тоном, ответил он, — ломка дело такое!

Женя, как-то странно хрюкнула и не смотря на ситуацию неожиданно рассмеялась. Мартин на всякий случай, присел на стул самым краешком попы. Она ещё и сумасшедшая. Нэнси Спанджен и Берта Мэзон в одном флаконе. Тут чего доброго удирать придётся.

— Я не наркоманка, — Женя перестала смеяться так же внезапно, как и начала, — у меня панические атаки. Заболевание такое. Приступами приходит.

— Ааа, — протянул Мартин, чувствуя себя ещё большим дураком, — понимаю, — на самом деле, он ничего не понял, так-как о панических атаках услышал впервые в жизни и посмотрел на Женю с ещё большим недоверием.

— Плохо тебе?

— Очень. Ты чего пришёл то?

Только сейчас Мартин обратил внимание, что Женя бледна до зелени, щёки ввалились, взгляд потух.

— Да так. Просто. Захотелось повидаться.

— В такую рань? — вяло уточнила Женя.

— Ну, да, — Мартин снова почувствовал себя полным идиотом. Как он раньше не догадался, что она наркоманка?

— Спасибо. Мне приятно, что ты пришёл.

"Приятно — это совсем по другому, — мысленно фыркнул Мартин, — Занёс же меня чёрт".

"Между прочим, уговорить конченую наркоманку на секс дело пяти минут", — подумал он, и тут же мысленно скривился от двойной досады одновременно. К счастью он не настолько неразборчив, что бы заниматься сексом с пропащей наркушей в состоянии ломки.

— Можешь сварить кофе? — подала голос Женя, — если тебя не затруднит. Мне очень неудобно. Глотнула бы чего-то горячего. Может быть, станет легче.

Мартин

снова неуютно поёжился. Самое время найти повод и смотаться из этого наркоманского гнезда подальше, а с другой стороны отказывать в такой пустяковой просьбе просто неприлично.

— Где у тебя кухня?

— Там, — Женя махнула рукой, — я лягу. Ладно? Меня опять трясёт.

— Угу. Ложись. А у меня, кое-что припасено, — и Мартин легонько щёлкнул по горлышку бутылки коньяка, которую предусмотрительно прихватил из Тонькиного дома.

Кухня занимала совсем небольшое помещение, но была чистенькой и опрятной. Вазочка, салфетки, конфетки. Не очень-то похоже на жилище морфинистки или героинщицы. Мартин заглянул в шкафчики. Запасы более, чем скромные, но кофе есть и даже не самого низкого качества. Он поискал взглядом кофемашину и удостоверившись, что этого прибора в доме нет, извлёк на свет старенькую, но чистую медную джезву.

— Грехи мои тяжкие, — он по-стариковски вздохнул.

Варить кофе для, симпатичной, но весьма сомнительной девицы и это вместо того, что он планировал её трахнуть. Где логика? Где спрашивается здравый смысл и справедливость, наконец?

Он вернулся в комнату с двумя чашками и присел рядом с Женей на кровать.

Несколько минут помолчали.

Женя благодарно кивнула и осторожно посмотрела на своего приятеля из-под опущенных ресниц. От неё не укрылось, что физиономия у Мартина бледная, а на висках залегли глубокие серые тени. Бессонная ночь не прошла даром. Он подобно Жене тоже валился с ног и она мысленно посочувствовала, осознавая, что работа ночного бармена далеко не так легка, как могло показаться в начале.

— Спасибо.

— Ты поспать не пробовала?

— На самом деле умираю, спать хочу, — пожаловалась Женя, — пришла с работы и спала, наверное, часа два. А потом накрыло. Сразу после твоего звонка.

— Я вообще не спал, — Мартин почувствовал лёгкий укол неловкости и осторожно помешал ложечкой в Жениной чашке.

Скорее всего напиток он сделал под себя и Женя невольно поморщилась от ядрёной и раскалённой горечи кофейного зерна пополам с коньяком.

— Ну, как?

Мартин отхлебнул из своей чашки и сочно зевнул, даже не прикрывая рта. Пожалуй, не стоит её разубеждать в том, что ночью он работал, но только на совсем другом поприще.

— Как ты это пьёшь?

— У тебя лайт версия — хмыкнул Мартин, — на попробуй.

И он подсунул Жене свою кружку от которой за километр разило горячим спиртом. Скорее всего, процентное соотношение этого пойла выглядело, как один процент кофе и девяносто девять коньяк. Мартин помешал свой алкогольный завтрак ложечкой и снова устало зевнул.

— Между прочим, зевание помогает охладить мозг, — зачем-то сообщил он, — как тебе? Сахара достаточно?

— Да, спасибо. Всё хорошо.

— Я до сих пор восхищаюсь твоей фотосессией, — тем для разговора не было и изрядно поскрипев мозгами, Мартин выдал первое, что пришло на ум, — и Тапио тоже подтвердил, что интересная. Подойдёт для оформления буклета. Держи чашку ровно. Давай ещё помешаю.