Не могу его оставить
Шрифт:
— Ещё раз? — с интересом переспросил Мартин, — Ну…это…типа…сиськи — это прямое доказательство, что мужчины могут сосредоточиться на двух вещах одновременно.
— Всё! Хватит! Счастливо оставаться.
— Ага. Счаз. Имею право высказывать свои мысли, как хочу и кому хочу.
— Ты…Ты…
И Женя неожиданно для самой себя толкнула Мартина руками в грудь. Он отлетел к сводчатой каменной колонне и со всего размаха припечатался затылком.
— Аааа!!! Ты с ума сошла?
Мартин провёл ладонью по голове.
Женя растерянно хлопала глазами, ещё не до конца понимая, что произошло.
Никогда в жизни она не смела сказать грубого слова и уж тем паче поднять на кого-то руку. Это было так дико и отвратительно, что Женя застыла с выпученными глазами, готовая удрать от произошедшего куда глядят глаза.
— Ма. Мартин, прости, я нечаянно. Тебе больно? Какой ужас. Дай посмотрю.
Охваченная ужасом, Женя преодолела его сопротивление и нагнула пострадавшую голову к себе.
— Всё слиплось. Боже, что я наделала. Прости меня. Я не хотела.
— Ой, ай, — Мартин непритворно застонал, — как же больно.
— Да, что твоей голове будет, — сзади появился Ольгерд, — если б в ней хотя бы мозги были. Давай плюну и всё пройдёт.
— Нееет, — завопил Мартин, — я не готов к лечению змеиным ядом.
Женя разгребла чуть рыжеватые пряди, пахнущие шампунем.
— Тише, тише. Пойдём ко мне. У меня аптечка в сумке. Я всё обработаю.
Она повернулась, что бы пройти в свой номер и неожиданно почувствовала взгляд. Такое неприятное липкое ощущение, когда за тобой следят. Женя неуверенно повертелась вокруг себя, перевела взгляд на Мартина с Ольгердом и посмотрела с галереи вниз на прибывающую толпу зрителей. Ощущение изучающего взгляда не исчезло. Казалось, что её фигуру жгут чьи-то очень внимательные глаза. Буквально сверлят чёрными дырочками зрачков, исследуя каждый сантиметр её тела.
— Пойдём, — Женя машинально вцепилась в руки Мартина, пытаясь загородиться его крупной фигурой, — пожалуйста, пойдём быстрее.
— Поцелуешь — пойду, — кокетливо заявил Мартин.
— Что хочешь сделаю, только пошли.
— Какое многообещающее начало.
Женя легонько подтолкнула Мартина вперёд и быстро обернулась назад. Наверное, если она так и не решиться столкнуться со своей проблемой в лицо, если не решиться разорвать патологические отношения с Игорем законным путём, страхи и домыслы будут её преследовать в любой стране и в любое время. Пожалуй, сейчас наступило время, что бы попрощаться со своими проблемами навсегда.
Её комната оказалась первой в коридоре, но Женя несколько минут стояла перед дверью, пытаясь переварить собственные ощущения. А, что если её выследили? Или она попросту сходит с ума?
— Ты хулиганка, — от тревожных мыслей её отвлёк Мартин. Он по хозяйски шлёпнулся в лаунже на диван и словно громадный кот потёрся о Женю головой, — ну, что там?
— Да ничего. Царапина. Хочешь помажу йодом? — она зарылась пальцами в его длинные шелковистые кудри.
— Мрр… Терпеть не могу, когда голову трогают, а у тебя прикольно получается. Как ты это делаешь? — Мартин устроился у Жени на коленях.
— Не знаю. У тебя волосы шикарные.
— Как ты думаешь, если девушка говорит, что у меня волосы хорошо пахнут,
— Да нет, это похоже на комплимент.
— А если она лилипут?!
— Иди ты, — Женя невольно расхохоталась, — ну и язык у тебя!
— Я знаю. Кстати, у нас через сорок минут выступление, — уже совершенно серьёзно напомнил Мартин, — а пока отдохни и перестань психовать.
Они встретились через три четверти часа и от Жени не укрылось, что сам Мартин, не смотря на все старания, никак не может взять себя в руки. Мандраж был такой, что медиатор в его пальцах исполнял самую настоящую пляску святого Витта. Через несколько минут подтянулись Эрик и Ольгерд и гуськом потянулись к выходу на сцену.
— Ты весь зелёный. Волнуешься?
Мартин молча кивнул.
— Не ссы, бро! — хриплым голосом, поддержал Ольгерд и помолчав, смущенно добавил, — я сам волнуюсь.
— Не забыл, что во второй песне начало играем движениями медиатора вверх? — вместо ответа напомнил Мартин.
— Помню, — отмахнулся Ольгерд, — кстати, где мелкий?
Мартин облизал пересохшие губы:
— Угадай с трёх раз?
— Жрёт? — хохотнул Ольгерд.
— Кто бы сомневался.
Тони тоже глушил мандраж в свойственной ему манере и нагнал одногруппников с эклером в одной руке и куском селёдки в другой. Барабанные палочки он без всякого пиетета просто засунул за пояс.
Женя прошла следом и с интересом посмотрела с галереи вниз. Только сейчас ей стало понятно почему её друзья так волнуются.
Этот рок-фестиваль не был большим, но даже то колличество зрителей, которое мерно переливалось внизу, показалось целым морем.
На сцене уже выступала одна из молодых начинающих групп и Женя внезапно почувствовала прилив каких-то непонятных необъяснимых сил. Музыка была не просто громкая. Оглушительная. Почти раздражающая. Но тем не менее, с каждой минутой, с каждой нотой Женя чувствовала себя странно взведённой, почти эйфоричной. Непонятно радостной, словно она неведомым образом объединилась с этой ликующий толпой. И это возбуждённое многоголосое море внезапно придало ей сил.
Женя снова улыбнулась от того, что почувствовала себя единым целым с парнями играющими такую музыку. С людьми, которые дали ей возможность впервые почувствовать себя свободной.
Она осторожно нащупала руку Мартина и почувствовала, что он безумно волнуется. Впрочем и остальные выглядели не лучше. Ольгерд безостановочно курил сигарету за сигаретой, не смотря на запретительные таблички, да ещё стряхивал пепел в ближайший вазон с цветами. Тонька до сих пор, что-то жевал. А Эрик то и дело подкручивал у гитары колки.
— На выход!
Распорядитель концерта кивнул в сторону сцены. Не смотря на мучительное ожидание, приглашение прозвучало внезапно. Вокруг всё заволновалось. Пришло в движение. Появились техники сцены. Кто-то протянул Мартину гитару. Парни засуетились, начали пробираясь с ступенькам, которые вели к сцене.
Внизу под галереей раздался неровный гул толпы. Их уже ждали. Пока ещё немногочисленные поклонники, но они уже были и Женя заметила, как Мартин вспыхнул. Молниеносно порозовел до самых корней волос, от волнения и удовольствия одновременно.