Не могу его оставить
Шрифт:
— Мама, они все время обесценивала мое мнение, мои мысли и мои чувства. Какое может быть счастье в такой обстановке?
И действительно, Ольга Юрьевна считала, что Женя должна не учиться, а обслуживать её сыночку, готовить ему кашки, гладить рубахи, делать массаж. Кульминацией было то, что при своих гостях, во время застолья, свекровь вывалила все, что думает о Жене, что она не так готовит, не так ухаживает за свои мужем и попросила своих гостей промыть ей мозг. Причем, все это при Жене и говорилось о ней в третьем лице. Что она лила в уши Игорю наедине, Женя могла лишь догадываться.
Мама замолчала, но
— Мама, все эти годы Игорь изводил меня морально, а потом и физически и при этом говорил про мамин опыт, и про то, что мне хотят добра. Я много лет была одна против всех, меня никто не хотел выслушать и поддержать. Я заработала кучу заболеваний и панические атаки. Разве это нормально, мамочка? Разве ты не хочешь, что бы я была счастлива?
— Я отказываюсь тебя понимать. В чём ты понимаешь счастье? Муж не пьяница, не бабник. Хорошо зарабатывает. Ты полностью обеспечена материально.
Женя едва не взвыла, ощутив, что они разговаривают с мамой на совершенно разных языках. Языке адекватности и упёртого, непроходимого консерватизма.
— Я все время пыталась доказать, что я хорошая. А свекровь могла прийти к нам и пойти демонстративно драить унитаз или перемывать за мной посуду. Я воспринимала, это как оскорбление, а она считала меня истеричкой. В конце концов, мамуля, тебе не кажется странным, что Ольга Юрьевна дошла до того, что стала звонить тебе, жаловаться и всячески просить повлиять на меня?
— Да, я, наверное, виновата, что вырастила тебя такой безрукой…
— Мама, да о чём ты? — взмолилась Женя, — тебе самой понравилось бы такое обращение? И, кстати, о муже. Ты говоришь, что он добропорядочный семьянин, но, мама, он всегда переворачивает события так, что виновата оказываюсь я. Игорь воспринимает мои слова лишь, как необоснованные претензии и истерики зажравшейся жены. Он помнит только то, что выгодно ему. Он практически никогда не проводит время со мной. И я не знаю куда он тратит свою зарплату, но всегда виновата, что у нас нет денег. И знаешь, мамочка, я больше не хочу искать проблему в себе. Я устала быть все время виноватой! И теперь я думаю, что самая моя большая ошибка, что я никогда не прислушивалась к своим желаниям! Всего хорошего, мама.
И Женя в сердцах, громко хлопнув дверью, выскочила на лестничную площадку.
Игорь нагнал её уже на улице, у выхода со двора. Женя была так обескуражена разговором с матерью, что о том, где будет ночевать задумалась только сейчас. Гневная вспышка, такому непробиваемому непониманию, постепенно утихла. Она обратила внимание, что Игорь молча идёт рядом с ней.
— Не думал, что ты обо мне такого мнения.
Он попытался подцепить Женю под руку, но она ловко увильнула.
— Полагаешь у меня должно быть другое?
— Жень, поехали домой, — неожиданно предложил Игорь, — получается, что тебе совершенно негде переночевать. Не волнуйся. Я ни к чему не напрягаю. Просто поехали домой? Нам очень надо поговорить. Правда.
— О чём? — сухо отозвалась Женя, — мне кажется мы много раз пытались поговорить. Или ты не помнишь, как избил меня, когда я предложила пойти к психологу?
— Женя, я очень сильно страдал всё это время. Смерть многое помогает прояснить. Я действительно думал,
— Извини, но я это уже слышала.
— Жень, я с тобой полностью согласен. Ты имеешь полное право ненавидеть меня. Я вёл себя, как последняя сволочь, но вся эта ситуация только сделала меня сильнее, мудрее и терпимее.
— Прости, но это уже было.
Женя остановилась возле автобусной остановки и невольно задумалась. А ведь ей действительно некуда пойти. Опять это проклятое дежа вю. Её родной город и родной район, а ощущение такое, что она снова голый человек на голой земле.
— Женя, я обещаю, что всё будет хорошо. Понимаешь мне по идее тоже не с кем поговорить. Твоя мама, как бы это сказать деликатно… повела себя не самым лучшим образом. Я тебя понимаю.
Речь у Игоря была сумбурная, торопливая. Он, как-будто боялся, что Женя снова перебьёт его сухим строгим замечанием и закончил свою тираду торопливой скороговоркой:
— Да, к сожалению у меня тяжёлый характер. Сама понимаешь. Свои тараканы и прочие оказии. Очень прошу, раз уж так сложилось, выслушай и ты меня. Мы никогда по настоящему не пытались достучаться друг до друга. Поедем домой. Посидим поговорим.
— Ладно, — Женя посмотрела на экран мобильника, — но только потому, что уже очень поздно. Мне действительно негде ночевать. Мама похоже в шоке. Ей надо придти в себя. А бабушка болеет. Но сразу предупреждаю, я сейчас отправлю смс близкому другу и если не позвоню ему в назначенный час…
— Я понял-понял, — обрадовался Игорь, — пиши этому своему… Мартину, что ли? Не переживай. Неужели я в твоих глазах такой монстр?
Женя молча хмыкнула и начала писать. Впрочем, дойдя до половины сообщения она невольно остановилась. Ей, Богу это просто смешно. Никакому Мартину она не напишет. Даже находись они в одном городе и одном квартале, вряд ли этот самонадеянный и обиженный чел броситься ей на помощь. Она поступила с ним не лучшим образом и ждать от подобного типа вселенского прощения, по меньшей мере нелепо.
— Странно то ли у тебя такая плохая память или ты так хорошо делаешь вид, что ничего не помнишь, — Женя сделала вид, что отправила сообщение Мартину и убрала телефон в карман.
— А ты изменилась, — похвалил Игорь, — даже очень. Никогда не думал, что ты такая язвительная.
— Возможно.
— Просто ты слишком резко воспринимаешь вполне нормальную критику.
— Извини, но у меня не было таких интеллигентных и утончённых родителей.
— Просто твои родители не дали тебе верной модели семьи, поэтому тебе невозможно понять, как должно быть. Женя вздохнула. Слов из песни не выкинешь. Разве не лучший пример тому — сцена, что пол-часа назад произошла в её квартире. За прошедшие месяцы Женя успела передумать и осознать, что нельзя говорить о своих страхах. Такой человек, как Игорь обязательно воспользуется ценной информацией и точно будет знать, на какое больное место давить. Жертва собственноручно дала в руки партнёра инструмент эффективной манипуляции. Но давние отношения и привычный уклад жизни создали ей если не настоящие ощущения, то по крайней мере иллюзию, что всё стабильно, им есть о чем сожалеть и даже тосковать о былом, допуская мысль, что Женя в очередной раз ошиблась.