Не могу отпустить
Шрифт:
Неужели это свершилось! Неужели я, наконец, обрела друзей?! Хотя нет. Друзья – это слишком громкое слово, ведь Майка и Джоша я совсем не знаю. И даже несмотря на то, что они недавно спасли нас с Клэр, я всё равно не могу применить к ним это слово. Но одно я знаю точно: Клэр Кингсли – это человек, который вдохнул в меня новую жизнь, ибо с её появлением всё закрутилось невероятным для меня образом, и я абсолютно уверена, что вскоре смогу смело сказать и себе и другим: «Мы друзья». И вот что ещё особенно странно – своим появлением Клэр как будто отгородила меня от мистера Арро, а ведь меня тянуло к нему словно магнитом. Вся эта история, произошедшая с его семьёй, просто сбила меня с толку. Анхелика… Что же ты наделала? И в чём причина?
Когда мне было четыре года, мама часто возила меня в город, где на площади Центрального парка продавали мороженое. Мне всегда так хотелось его попробовать, а мама говорила: «Тебе ещё рано». И вот в один из таких дней она вновь произнесла эту фразу, а я не сдержалась и заплакала. И тут вдруг над коляской, где я лежала, нагнулся человек со сказочно добрым лицом, которого я сразу узнала – это был тот самый мороженщик, из чьих рук множество детей получали кусочек счастья. Он нагнулся ко мне и произнёс: «Тебе не рано моя принцесса, просто время ещё не пришло. А когда оно придёт, ты получишь из моих рук самую большую порцию мороженого». Я запомнила этот момент на всю жизнь и по сей день помню каждое его слово. И в чём причина? Наверное, душа у него была открыта в отличие от Мелони, иначе я бы её непременно запомнила. В кого же она превратила собственную дочь? В кого же она превратила мою маму? Она ведь раньше была совсем другой, я это знаю!
Хватит! Не хочу больше думать об этом: ни об Арро, ни о Мелони, ни об Анхелике… С ними всё кончено, а у меня начинается новая жизнь. Я понравилась Майку. Правда жаль, что из этого ничего не получится, ибо знаю наверняка, что Майк – не тот человек, из-за которого должны подкашиваться ноги, которому я отдалась бы целиком и без остатка и с которым могла бы разделить всю оставшуюся жизнь.
Начинается новая жизнь… Тая даже и подумать не могла, что обыкновенная строчка, написанная в её дневнике, материализуется так быстро. Многие люди иногда записывают свои мечты на бумаге в надежде, что таким образом они обязательно сбудутся. Но, к сожалению, почти всегда написанного на бумаге оказывается недостаточно, но только не в случае Таи Бёртон.
Глава 8.
Тая открыла глаза, когда стрелки показывали два часа по полудню. Сперва она не поверила своим глазам, но, окончательно удостоверившись в правдивости увиденного, девушка вскликнула от неожиданности и резко вскочила с кровати. На протяжении двадцати лет сознательной жизни, такое с ней произошло впервые. Но в данный момент Тая сосредоточилась лишь на том, как всего за несколько часов подготовиться к предстоящему вечеру таким образом, чтобы всех сразить наповал. Причём с вечера она совершенно не продумала возможные варианты своего вечернего наряда, а ещё причёска, макияж… Ненадолго присев на кровать и немного поразмыслив, Тая пришла к выводу, что она – полная дура. Ведь она всё-таки идёт не в ресторан, а всего лишь на студенческую встречу, к тому же её не особо волновало, что подумает о ней Майк и другие ребята.
Ещё несколько здравых мыслей, и беспокойство покинуло Таю Бёртон, правда, отнюдь не навсегда. В половине седьмого она в последний раз подошла к зеркалу, и, поняв, что действительно неотразима, уже готова была выйти из дома. «Незначительное опоздание придаст моему появлению больше пикантности», – произнесла она вслух. Выйдя за порог, Тая остановилась, ибо что-то не давало ей выйти из дома. Время близилось к семи часам вечера, а матери всё ещё не было дома. «Что же ты скрываешь от меня, мама? Я ведь чувствую, что что-то здесь не так, потому что болит в груди». – Она приложила руку к левой стороне. Но вскоре Тая убедила себя в том, что всё это лишь
«Мне нельзя больше ждать»! Она глубоко вздохнула, заперла входную дверь и направилась прямиком на встречу… навстречу своей судьбе.
Удивительная, однако же, существует связь между матерью и дочерью – боль одной в той или иной степени непременно передаётся другой. Ведь Тая почувствовала боль в груди именно в тот момент, когда доктор Хёбберн заявил о необходимости хирургического вмешательства, от которого Ванда Бёртон наотрез отказалась. «Уж лучше летальный исход, но я хочу остаться полноценной женщиной», – с этими словами она вылетела от доктора, как ошпаренная, с полной уверенностью в том, что никогда более сюда не вернётся.
Тяжёлыми шагами она ступала по городскому асфальту, не разбирая дороги. В какой-то момент Ванда почувствовала, как обувь причиняет ей неудобство, ограничивая её свободу и личное пространство, тогда она без промедления скинула с себя туфли и пошла босиком. Медленно идя по дороге, женщина ощутила, как по её лицу стекают капли дождя. В её голове вновь звучали слова доктора Хёбберна, но она пообещала себе отбросить эти мысли в сторону. Ванда остановилась и подняла голову вверх, дождь становился всё сильнее, но её это совсем не смущало, ибо она хотела, чтобы вода забрала с собой её боль, этот день и много чего ещё. Когда женщина подошла к дому, всё её тело дрожало от холода, а в голове крутилась песня «The Blue Cafe». Чтобы продлить ощущение безмятежности, она решила не входить в душное помещение, а посидеть на лужайке недалёко от дома. «Оказаться бы сейчас в этом месте, – Ванда закрыла глаза, шёпотом произнося беспорядочные слова. – С тобой, Арро, я хочу оказаться там только с тобой!»
А Тая тем временем в какой-то степени осуществляла мечту своей матери, правда, сидела она не в Blue Cafe, а всего лишь в кафе кинотеатра. Но ей и этого было достаточно, ведь рядом с Таей были люди, с которыми ей было интересно общаться. Хотя и на этой встрече всё было не так, как бы ей хотелось. Прошёл уже целый час, а Тая и Клэр обмолвились лишь двумя словами, ибо Клэр Кингсли была полностью во власти Джоша Харнетта. Весь вечер они не сводили друг с друга глаз и ворковали как влюблённые голубки. Но беспокойство по поводу Клэр охватило Таю лишь в первую половину вечера, ибо старания Майка и его друзей вывести девушку из удручённого состояния оказались ненапрасными и более того, даже принесли свои плоды. Сначала Тая слушала их забавные рассказы лишь ради приличия, но вскоре она стала осознавать, что ей это было действительно интересно. К концу вечера Тая полностью расслабилась, а с её лица не сходила улыбка. Она больше не оглядывалась растерянно по сторонам, не зная, что ответить, а как раз наоборот чувствовала себя свободно и уверенно, демонстрируя необыкновенные способности выкручиваться из любой, даже самой щекотливой ситуации.
Жаль только, что эта привычка покинула Таю в самый необходимый момент. Ведь стоило ей повернуть голову вправо, и она сразу бы увидела выражение лица хорошо знакомого ей человека, пристально смотревшего на неё через прозрачную витрину кафе кинотеатра.
Тем временем Ванда Бёртон чувствовала, как силы постепенно возвращаются к ней, хотя она знала наверняка, что прежнего хладнокровия ей никогда более не обрести, ибо женщина почуяла запах, неуловимый для основной массы людей – запах смерти. Дождь становился всё сильнее, но для неё это не имело никакого значения. Ванда провела рукой по мокрой траве и вдохнула воздух, который больше всего на свете любила – воздух во время дождя. Мгновение спустя она уже лежала на лужайке, видя как с неба на неё падают тысячи капель воды, подобных слезам, которые небеса проливают, глядя на женщину, которая больше не хотела бороться. Вдруг Ванда почуяла дрожь, внезапно охватившую всё её тело. Причём женщина знала, что причина вовсе не в том, что она вымокла до нитки; кто-то стоял позади неё и наблюдал. А Ванда Бёртон знала наверняка, что на всей земле существует лишь один человек, от которого её бросало то в жар, то в холод, то в дрожь.
Конец ознакомительного фрагмента.