Не могу сказать "прощай"

Йорк Андреа

— Ты сталкиваешься с этим каждый день в клинике?

— Да. Но когда это касается твоего собствен­ного сына, все остальное меркнет.

Едва заметно Кэтти коснулась губами его ще­ки и быстро сказала:

— Прости, что я старалась отдалиться от тебя. Однажды увязнув, я делала это по инер­ции... Я не могла помочь себе самой, уж не говоря о тебе.

— Ни ты, ни я не могли помочь друг другу, Кэтти. Но даже в самые тяжелые минуты ты не переставала любить меня.

— Никогда. — Кэтти смотрела ему в глаза. — Но стоило тебе приблизиться ко мне, меня ох­ватывала паника. Мне казалось, если мы займем­ся любовью,

то я распадусь на тысячи частей и меня уже не собрать.— Она криво усмехну­лась. — А потом, когда мы пару раз все же попро­бовали, ты ведь помнишь, что это был за ужас?

Рей прекрасно помнил это.

— Ты принуждала себя находиться рядом со мной, а я ненавидел это. То, что всегда казалось само собой разумеющимся и естественным, пре­вратилось в обязанность. А это делало меня еще более одиноким.

— Одиночество вдвоем, — вздрогнув, сказала Кэтти.— Когда тело отдалилось от тебя, душа моя иссохла, и присутствие рядом с тобой стало тяготить. Я и вправду считаю, что тебе без меня легче.

Теребя ворот его свитера, она продолжала:

— Знаешь, я всегда гордилась тем, что я един­ственный член семьи Верт, который умеет скры­вать чувства. Но, вернувшись в Сидней, поняла, что все изменилось. Жизнь подвергла меня ис­пытанию, я не справилась с эмоциями. И мне пришлось бежать от них. Остальные члены семьи не понимали меня. Нэнси постоянно бранила за то, что я ушла от тебя, Грейс вообще обращалась со мной, как с умалишенной, а мама... мама не делала секрета из того, что недовольна мной.

Кэтти поглаживала ладонями грудь Рея.

— Прошлой весной, после встречи с тобой, я приехала сюда без обручального кольца, под девичьей фамилией. Я решила учиться жить без тебя. Я была уверена, что рано или поздно ты захочешь развестись, и, похоже, старалась подготовить себя к этому. — Она слабо улыб­нулась.— Но когда ты сказал об этом, мне стало не по себе.

Рей решился задать главный вопрос.

— Ты вернешься со мной в Мельбурн, Кэтти?

— Ты уверен, что хочешь этого?

— Да.

Казалось, четкость его ответа придала ей мужества.

— Я бы очень хотела... О Боже, как я хочу этого! Месяцами я чувствовала себя судном, сорвавшимся с якоря и брошенным на произвол стихии... Но вместе с тем по-прежнему боюсь.

Рей упрямо повторил вопрос:

— Ты вернешься со мной?

Она поспешно ответила:

— Возможно, когда-нибудь я буду готова ро­дить другого ребенка, Рей... но я не знаю, могу ли я просить тебя подождать.

— Если ты не можешь лечь со мной в по­стель, все кончено. Это для меня главное.— За­тем, понимая, что это жестоко, добавил: — Веро­ятность того, что наш второй ребенок может погибнуть, ничтожна.

От этих слов Кэтти вздрогнула.

— Сердцем я чувствую, что ты прав. Но мой страх сильнее здравого смысла. Как мне пере­стать бояться?

— Не знаю, — прямо ответил Рей.

Тело Кэтти обмякло в его объятиях.

— Я так устала... давай возвращаться.

— Да, — ответил он, освободив ее из объя­тий, — нам лучше вернуться.

Рей последовал за ней. В душе царил мрак. Ведь он старался поставить все на свои места, не так ли? Что ж, так оно вышло. И если он ждал простых ответов на вопросы, его постигло разо­чарование.

Двадцать минут спустя они подошли к коттед­жу Кэтти. Стоя на крыльце, она повернулась и взглянула

ему в глаза.

— Спокойной ночи, Рей. Я очень рада, что нам удалось поговорить.

Пока они шли, у Рея было время подумать. Его фраза прозвучала резким контрастом ее спо­койно сказанным словам:

— Кэтти, я хочу спать с тобой.

Она сделала шаг назад.

— Нет, это невозможно. Я могу забе­ременеть.

Рей был готов к такому ответу, но все равно почувствовал обиду.

— Я сказал — спать, а не заниматься лю­бовью, — спокойно сказал он. — Мы оба не спали прошлой ночью, а ты к тому же выпла­кала все глаза. Я просто хочу спать в твоей постели, Кэтти. Спать, в прямом значении этого слова.

— Ты никогда не знаешь, когда следует ос­тановиться.

— Надо же нам когда-то начинать, — не усту­пая, сказал он.

Кэтти опустила ресницы.

— Хорошо,— неохотно ответила она и от­крыла дверь.

Внутри было холодно. Рей зажег фонарь, подошел к печке и стал разводить огонь. Вско­ре отблески пламени весело заплясали на по­толке.

Когда он поднялся, Кэтти вышла из ванной. На ней была ночная рубашка, укрывавшая ее до пят, отблески огня играли в волосах.

— Знаешь, в этом есть что-то смешное,— заявила она. — Я знаю тебя, как никто другой, но мне кажется, что я пригласила в постель совер­шенно незнакомого человека. Ты можешь себе это представить?

— Если тебе от этого станет легче, я испыты­ваю те же чувства.

Кэтти забралась в постель и укрылась до подбородка.

— Я должна встать в шесть утра, — отрыви­сто произнесла она. — Надо приготовить постояльцам завтрак до их отъезда с Конрадом. Ка­жется, Мел тоже собирается ехать с ними.

— Тогда лучше поставь будильник, — посове­товал Рей и ушел в ванную.

Он разделся, аккуратно сложил одежду и по­дошел к кровати. Глаза Кэтти округлились, и у него не осталось сомнений, что она жалеет о своем согласии разделить с ним постель. Не сделав попытки поцеловать или дотронуться до нее, Рей лег в кровать, повернувшись к ней спиной.

— Спокойной ночи,— сказал он и закрыл глаза.

— Спокойной ночи, — пробормотала Кэтти.

Замерев, Рей стал вслушиваться: до него до­носился вой ветра в ветвях деревьев за окном, где-то рядом в печке потрескивали дрова. Среди этих звуков он услышал неровное, напряженное дыхание Кэтти.

По-прежнему лежа отвернувшись, он прибли­зился к ней. Она осторожно прижалась щекой к его лопаткам и глубоко вздохнула.

— Так лучше, — тихо сказала она. Постепенно ее дыхание стало ровнее. Каждая клеточка его тела ощущала ее присутствие, рука Рея скользнула вдоль тела Кэтти, застыв у нее на бедре, и он закрыл глаза.

Когда он снова открыл их, стрелки стоящего рядом с кроватью будильника показывали без пяти шесть — сказалась долгая привычка просы­паться прежде, чем прозвучит сигнал. Во сне он повернулся, и Кэтти прижалась к его груди. Он чувствовал приятный запах, исходивший от ее волос. Его руки по-прежнему лежали у нее на бедрах. От любви и страстного желания у него стала кружиться голова, ему захотелось провести в постели весь день.

Резкие сигналы будильника возвестили, что пробило шесть часов. Кэтти открыла глаза, про­тянула руку и нажала на кнопку. В наступившей тишине она вздрогнула.