Шрифт:
Мэрил Хенкс
Не могу забыть
Не могу забыть: Роман / Пер. с англ. О.В. Антоновой.
– М.: Издательский Дом “Панорама”, 2001.
– 192 с.
Мона и Брет случайно встретились спустя год после их непродолжительного, но искрометного романа. Мона по-прежнему любит только его, но теперь она уже невеста Рика, который обожает се с какой-то маниакальной страстью. Она же мечтает порвать с женихом, но не может, потому что чувствует вину перед ним: ведь из-за нес произошла авария, в результате чего Рик уже полгода прикован к инвалидному
Мона вышла на застекленную террасу “Ред-стоуна”, дома, где она прожила полгода. Покрытые зеленой листвой деревья Ридли-парка казались только что политыми, на траве и цветах лежала густая роса. Над землей поднимались клубы утреннего тумана, похожие на призраков, задержавшихся после ночного сборища.
Мона очень дорожила этими ранними утренними часами, когда в доме все еще спят и она может побыть одна. Она любила ощущение одиночества. Это было единственное время, когда она вырывалась из душной атмосферы роскошных апартаментов Рика, чувствовала себя свободной и раскованной и могла быть самой собой.
Неожиданно на нее нахлынули воспоминания и она мысленно перенеслась на год назад…
1
Только что приехавшая в Штаты, она жила в однокомнатной квартирке на верхнем этаже старого дома, который назывался “Вудбери”. Именно там в один прекрасный теплый вечер на исходе весны они и столкнулись.
Наклонив голову и глубоко погрузившись в свои мысли, она шла вверх по лестнице, прижимая к груди темно-коричневый бумажный пакет с покупками. Ей навстречу бежал какой-то мужчина, перепрыгивая через две ступеньки.
Они достигли площадки одновременно и столкнулись плечами; при этом Мона выронила пакет и зашаталась.
Не растерявшись, мужчина схватил ее за талию и удержал от падения, однако коробки, свертки и фрукты радостно загремели вниз по ступенькам.
Рост Моны составлял метр семьдесят, но широкоплечий незнакомец был выше ее на голову, имел красивые темно-синие глаза с пушистыми ресницами и черные, слегка вьющиеся волосы. Ему очень шел небрежный наряд, состоявший из джинсов стального цвета и рубашки с отложным воротничком. Узкобедрый, без грамма лишнего жира, он был похож на спортсмена.
Мона запрокинула голову, увидела тонкое худое лицо, раздвоенный подбородок, губы, от которых холодело под ложечкой, и у нее перехватило дыхание.
Темные глаза внимательно изучили ее безукоризненное лицо сердечком, и наконец незнакомец спросил:
– Вы в порядке?
– Голос был низким и сексуально-хрипловатым.
Трепеща от его мощной сексапильноти, она еле слышно пролепетала:
– Да, спасибо…
От белозубой улыбки молодого человека у Моны отчаянно забилось сердце.
– Прошу учесть, что я чуть не сбил вас с ног, и простить мне столь пристальный осмотр,
Мона заставила себя отвести взгляд и вспомнила, что солидной двадцатитрехлетней женщине не к лицу вести себя как сопливой школьнице.
Пытаясь
– Я не из сердитых. К тому же, если быть честной, тут есть доля и моей вины.
– Честная и не из сердитых, - с добродушной насмешкой повторил он.
– Таких женщин одна на миллион.
– Прежде чем Мона успела придумать подходящий ответ, он добавил: - И, несомненно, англичанка.
С неосознанной гордостью она ответила:
– Наполовину американка…
– Ни за что бы не подумал.
– Правда, я никогда не была в Штатах, но недавно получила возможность год поработать в американском отделении нашей компании.
– Это какой же?
– “Лондон-Филадельфиен груп”.
– Знаю, - тут же ответил он.
– У меня были кое-какие деловые контакты с Риком Хаббар-дом, человеком, которому фактически принадлежит “ЛФГУ И чем вы у них занимаетесь?
– Я личная помощница Ивлин Хаббард, сестры мистера Хаббарда. Мы познакомились, когда она прилетала в наш лондонский офис. Узнав, что я наполовину американка, она предложила мне эту должность.
– Понятно. И кто же из ваших родителей был американцем?
– Мать. Она родилась в Норфолке.
– Какое совпадение! Моя тоже американка.
– Значит, вы американец? А по произношению не скажешь.
– Наверное потому, что я наполовину американец, наполовину англичанин, как и вы. Родился и вырос в Штатах, но учился в Оксфорде. Там до сих пор живет мой дед по отцовской линии. Хотя вообще-то наша семья родом из Шотландии.
– Не успел он закончить, как апельсин, осторожно покачивавшийся на верхней ступеньке, со стуком покатился вниз. Опустив взгляд, незнакомец сказал: - Хотя стоять здесь и держать вас в объятиях очень приятно, лучше собрать покупки, пока они не очутились в вестибюле.
Задумчиво следя за тем, как он ловко собирает помятые фрукты и другие продукты, Мона поняла, что случилось нечто невероятное.
Когда все снова оказалось в коричневом бумажном пакете, молодой человек заметил:
– Ущерб невелик, за исключением яиц. Они больше никогда не будут прежними.
– Он уныло посмотрел на промокший сверток и добавил: - Надеюсь, вы не собирались есть их на ужин?
– Честно говоря, собиралась.
Мужчина посмотрел на ее левую руку без кольца и спросил:
– Вас ждал ужин в одиночестве?
– Да, - призналась она.
– В пятницу вечером, накануне уик-энда?
– Я в Филадельфии всего несколько дней и еще не успела ни с кем познакомиться.
Хотя Мона любила людей, природная застенчивость, усугубленная воспитанием, мешала ей легко обзаводиться друзьями.
Он хлопнул себя по лбу и трагически воскликнул:
– Бедная маленькая Кэтти! Совсем одна в чужом городе!
Эта непритязательная шутка заставила ее рассмеяться.
Незнакомец уставился на нее как зачарованный и пробормотал: