(не) Мой Дракон. Проверка на любовь
Шрифт:
Само-собой зависть к чужому успеху взбудоражила соседей, каждый попытался откусить свой кусок. Вовремя получив крепкую сдачу соседи угомонились, притихли. Но не все. С Западных земель неугомонный противник устраивал провокации, пришло время проучить завистника.
Мужчины даже сейчас, в экстренной ситуации продолжили работу в кузнице. Генрих был очень подозрительный никому ничего не доверял, (кроме Мэллоу) в этой жизни. Уверенный, властный король требовал подчинения от каждого в своей свите. Жаждал власти во всём, целого государства ему было мало. Генрих отлично знал, как воздействовать на других людей. Тщательно подбирал
Внезапно лошадь посыльного громко фыркнула, тихонько заржала.
Генрих вспомнил, как вчера, после ночного совещания, проспав три часа он отправился на прогулку к реке, хотел побыть в тишине.
Чтоб не собирать толпу придворных, оделся инкогнито. На самом деле, Генрих довольно часто сам надевал маску, чужую одежду и появлялся инкогнито в компаниях своих подданных. Внимательно слушая о чём сплетничают, говорят (особенно в подпитии), раскрывал заговоры. Нередко тот или иной вельможа исчезал. Никому было невдомёк, что подозрительный и жесткий король держит руку на пульсе сплетен. На женщин он не обращал внимания, не веря ни одной из них. Сними он маску — каждая вторая теряла сознание от ужаса увидев кто перед ней, а каждая первая начинала лебезить и льстить желая понравиться. Впрочем, девушек не в чем было винить. Генрих прослыл неласковым мужчиной, с дамами свиты не был любезным.
Вот и вчера на прогулку он надел маску и капюшон. Проезжая мимо королевских конюшен, Генрих не без раздражения взглянул на манеж, где мать воспитывала своих фрейлин. Выстроенные в шеренгу всадницы отрабатывали никому не нужные "па". Короля раздражали замашки матери устроить своё женское воинство по типу мужского.
Короля бесили увлечения матери. Заставляя фрейлин выполнять глупые тренировки, она часто рисковала их здоровьем.
Плохо объезженные лошади не слушались, упрямились. Пересекая поляну, Генрих издалека увидел несущуюся напролом неуправляемую лошадь. Когда нибудь его маманька доиграется, что одна из фрейлин сломает себе шею. Лошади для фрейлин каждый раз выбирались случайные, зачастую вовсе не пригодные к верховой езде. Результат налицо. Испуганное животное неслось на верную погибель и тащило на себе несчастную всадницу. Генрих поставил своего коня поперёк движения. Увидев знакомый силуэт спокойного собрата гнедая пришла в себя, остановилась. Разгорячённая, она тяжело дышала, побелевшие глаза нервно мигали, пена скопилась в углах губ животного. Генрих мел ком посмотрел в бледное лицо наездницы, в груди что то шевельнулось. Король тронул коня, в раздражении вернулся во дворец, собираясь положить конец увлечениям мамаши. Однако, государственные вопросы вынудили отложить дело на потом.
Закончив работу в кузнице, Генрих размял плечи, прикидывал, не спуститься ли к реке, поплавать, сбросить усталость.
В это время примчался лакей, сообщил, что его ждёт королева мать. Генрих тяжело вздохнул. Встречи с матерью тяготили его. Он сам назначил встречу на сегодня, собираясь раз и навсегда поставить точку в одном очень неприятном вопросе.
Придётся отложить "поплавать".
Глава 11
Тяжёлый, придирчивый характер матери с детства набил оскомину у маленького Генриха. Мелочные придирки без повода, нудные нотации мамаши приучили держаться от неё подальше.
Генрих
Поэтому оба, сын и мать старались держать паритет, встречаться пореже, не лезли в дела друг друга. Другое дело, что стареющая Генриетта (вероятно от скуки) решила во что бы то ни стало подобрать дракону жену.
Непременно образованную, богатую красавицу и главное — принцессу. Родословная невесты для Генриетты имела первостепенное значение. Будучи маменькой о-о-очень богатого дракона, прибравшего к рукам все соседние королевства, как раз принцесс, достойных его титула не было. Дочки мелких королей её вовсе не интересовали.
Генриетта из кожи вон лезла, стараясь приласкать "голубушек" (как она их называла) из племени драконов. Огнедышащая невестка пугала её меньше чем неимущая бесприданница. Сама Генриетта была обычной земной матерью дракона и у неё была своя тайна как она ею стала.
Сегодня Генриетта позвала сына однозначно снова решить проблему его сватовства. Генриха это бесило. Несдержанный, эгоистичный монарх не собирался терпеть наставлений, тем более кому бы то нибыло залезать в свои планы. А уж тем более лезть в его личную жизнь.
Невесту он найдёт себе сам. В женщине его интересовала красота, харизма, ум. А главное, искренность чувств. Чтоб нашлась такая, в глазах которой засияет радость от одного его вида, улыбка которой согреет его душу. Пока таких не встречалось. Собственно, он не верил, что вообще найдёт такую.
Драконы быстро взрослеют, но практически не стареют никогда. На его бесконечно длинный век женщин хватит. Когда нибудь женится. Главное, что он лично желает её увидеть и дальше сам будет разбираться как с кем строить свои отношения.
Женщин в его жизни было предостаточно, менялись они часто, ни одна не тронула его сердце. Мать же назойливо гундела при каждой встрече о необходимости жениться поскорее. Напоминала о наследниках. Что то причитала про свою неустроенную старость. Вроде ей как не хватало внука для полного счастья.
Всех уже достала: его с женитьбой, фрейлин с муштрой на плацу, служанок с чистотой. Совалась везде и всюду. Ей постоянно пачками тащили отчёты о налогах, о расходах, доходах. Толку?! Она не смыслила ни в чём, однако мастерски создавала суету.
Кому сказать, у пчёл в улье суеты меньше чем вокруг Генриетты. Вот где она реально умела состряпать торнадо на пустом месте, так это женские распри. Дамская половина жужжала как развороченное осиное гнездо. Там вечно кипели интриги в котле алчности и завистливой жадности.
До Генриха не раз доходили слухи о том, что конкурентки на его ложе травят друг друга, нещадно поливают кислотой и выкидывают с башни. Однако при его виде падают ниц и блестящими разноцветными лужами расплываются на паркете в нижайших поклонах.
Кстати, Генриху нравилось смотреть сверху на полуголые груди девиц, вываливающихся из декольте в момент реверансов.
На самом деле Генрих терпеть не мог всё это благоухающее притворство, фальшивые улыбки и утончённую лесть, сочащуюся из всех щелей. К женщинам относился как к созданиям лживым и неисправимо корыстным. Сильный, властный правитель, хозяин с железной волей раздражался от любой критики, несогласия или своеволия. Однако безмерная лесть, замешанная на страхе злили его не меньше.