Не мой подарок

Тоин Дарья

Похоже на правду.

— Ну, или чего поинтереснее… — Ржет Макс, уже садясь на свое место, пока другие застряли в дверях.

Кривлю губы, продвигаясь к выходу.

— Не, Маш, реально… — Дорогу прегрождает Толя, жуя шаньгу с картошкой. — Что так долго-то?

— Он тебя запрессовал? Ооон мооожет… — Тянет Лёня, даже не думая, что А.К. у себя.

Киваю в сторону его двери, наконец столкнув чужие ноги с прохода. Трио сходит на шепот, чуть ли не хватаясь за горло.

— Он там? — Двое вторят.

Кивнула.

— И

ты молчала!? — Получается чуть слышный визг.

Снова киваю и наконец ухожу отсюда.

Поправляю воротник, накидываю капюшон, затягивая шнурки, как тогда он, но даже это не спасает от шквалистого ветра и снега, летящего в лицо. Решаю дойти до дома, проверить ушла ли на пары истинная причина моих неудач.

И если обычно дорога занимает чуть меньше десяти минут, то в такую пургу путь отнял все двадцать, а ещё уничтожил силы с желанием двигаться.

Повезло лишь в том, что лифт все же работал, впуская меня в скрежет старой кабины, напоминая как много лет назад этот дом только отстроился.

Родители так любили эту квартиру, по первости намучавшись со мной в съемных комнатах и коммуналках. В мои пять мама взяла заводскую ипотеку, через пару лет уйдя во второй декрет, пока папа не задерживался ни на одном рабочем месте. Как они умудрились её выплатить? До сих пор не понимаю. Все же, мне кажется, Ксюша взяла именно это от отца — неспособность отвечать за себя, поверхностное отношение ко всему, что казалось бы денег и материальной жизни… А Я?

А я нажимаю выжженную кнопку на старом табло, смотря как закрываются двери… Толчок.

У меня было счастливое детство, хоть и со вспышками воспоминаний о желании что-то заполучить… Нам всегда не хватало чего-то, правда же. И если бы только еды… По началу не хватало мамы, что постоянно пропадала на работе. Позже я скучала по ней, пока та сидела с сестрой, оставляя старшую разбираться с уроками. Мне хотелось, чтобы она плела мне косички, но меня стригли по плечи, экономив тем самым время… время, проведенное вместе.

Как Ксюша пошла в сад, мама снова вышла на работу, оставив подросшей старшей обязанности забирать карапуза по вечерам. Это была та еще картина, но иногда мама и правда не успевала, а отец — не уверена, что он нашел бы садик, не то, что уж нужную группу.

Наверное, тогда я перестала ревновать к Ксюше, осознав, что её тоже оставили одну… со мной… как оставляли меня всю мою жизнь, уходя зарабатывать на очередную ненужную вещь, делая детей такой же ненужной вещью. Именно тогда, наверное, Ксюша начала бояться засыпать одна. Только после смерти родителей этот страх в ней разросся и укрепился.

Двери раскрываются, позволяя мне шагнуть в коридор, преодолевая разом десяток лет.

В мои пятнадцать мама осунулась, стала намного медленнее передвигаться… пыталась говорить со мной, но уже было не

о чем.

И если бы я не была так глупа… если бы я не играла в максимализм… если бы дала ей шанс вернуться, как это сделала Ксюша… но нет же, я пыталась от них отстраниться, пыталась доказать, что они мне в общем-то не нужны, что я сильнее, умнее, лучше. Что я сама могу о себе позаботиться. Смогла? Отчасти.

Мама поверила, папе хватало и младшей.

Я закончила школу, отдала им ключи, что сейчас держу в руках, зарекаясь больше никогда не открывать эту дверь, что сейчас еле как поддается…

Только не вышло.

Спустя три года мама захочет провести вместе праздники, заставит папу поехать за мной в такую же погоду, заберут меня с первой работы, надеясь, что хоть теперь семья воссоединится, а потом что?

А потом мы не доедем до этой квартиры, в которой осталась сестра, заарканившись прямо перед их отъездом, не желая никуда выбираться. Она осталась одна здесь… На несколько дней, пока я не пришла в себя.

Ксюша… Ксюша… Ксюша… пять лет назад. Всего-то пять лет, но эта девочка уже выросла.

Выдыхаю, найдя её в кровати. Вредина спит и не думает просыпаться. Потому ухожу на кухню, стараясь вставать на не скрипящие половицы.

Зажигаю чайник, наливаю себе едва теплый, не дожидаясь, когда разогреется.

И теперь пытаюсь вспомнить, почему я так нервничала рядом с Андреем… Константиновичем? Разве это имеет смысл?

Кто я ему, чтобы отчитываться предо мной? Никто… но кофе мог бы оставить!

Быстро переодеваюсь, надевая теплый свитер, мельком заметив, что след от его губ стал чуть светлее. Что вообще в моей голове!?

Снова злюсь на себя, сбежав на работу. Выходит немного быстрее, ибо ветер гонит вперед, не давая шанса затормозить.

Отряхнув капюшон у входа, заставляю себя зайти внутрь, быстро пробежав мимо других отделов, на миг затормозив возле Её кабинета… Как же хочется больше никогда не встречаться с такими людьми… точнее, именно с ней.

Киваю парням, что уже приступили к работе. Падаю на свое кресло, успев даже раздеться, включаю экран монитора, ужаснувшись количеству непрочитанных сообщений из филиалов. Верно, пока я была в конференц. зале, работа никуда не ушла.

Пытаюсь быстро пробежаться по диалогам, но быстро сдаюсь, не понимая, выполняли ли что-то парни из написанного мне. Погружаюсь в работу, списываясь одновременно с десятью филиалами. На некоторых вопросах не выдерживаю, звоню лично. И лишь спустя два часа замечаю одно непрочитанное от босса. Всего пять букв, отправленные час и сорок семь минут назад:

14:04 IT: "Зайди."

15:51 Я: "Можно?"

Не верю в ответ… точнее надеюсь, что он не ответит или скажет, что я опоздала, но иконка диалога загорается почти сразу, и там лишь две буквы… Две, и ничего больше.