Не мой подарок
Шрифт:
Делаю вид, что этого дерьма я здесь не видел. Тихо матерюсь, ибо не получается. Так сложно нагрузить посудомойку? Я в 18 тоже был такой свиньей? Старею?
И правда до внуков скоро дойду?
Содрогнулся, представив себя на скамейке рядом с детской площадкой, обсуждающим с бабушками занятость современных родителей.
Мать. Вашу. Мне 37!
Я не хочу носиться с чьими-то детьми. Вообще никого не хочу больше. А носиться придется…
Опираюсь рукой о дверной косяк в просторную спальню,
Полуголый Ян спит ягненком, обнимая подушку, светя своей прокаченной спиной. И как в 18 он может выглядеть на 25? Какие коктейли пьют современные подростки, что по волшебству вдруг становятся мужиками? А, да, протеиновые, сам же их оплачиваю…
Точно. Дожил. Я… стар.
Пора выписывать программу телепередач.
Прошёл к кровати, лёг рядом, скрипнув пружинами. Сын инстинктивно повернулся и почти успел протянуть свою руку в мою сторону.
— Пальцы оторву!
Во, нормальный эффект.
— Пап, блин, напугал. — Сонно кряхтит Ян, потирая глаза тыльной стороной ладони.
Отдаляется наконец от меня, пытаясь проморгаться.
— Ты чего тут?
— Тебя потерял.
— Ааа… — Начинает понимать ситуацию, заметив ярко слепящее солнце за моей спиной.
Дополняю картину:
— Второй час дня, бэйб.
Растягивает губы, снова зарываясь в подушку.
— Па-а-ап.
— Почему не на парах? У тебя зачёт вроде сегодня.
— Автоматом поставят.
— Да? С чего бы? За красивые глаза?
Ржёт, кивнув.
— За пятитысячную.
И точно я постарел.
— Взрослым мальчиком стал, деньги появились?
— Пап, ну чо ты начинаешь…
Отворачиваюсь к окну, думая, что делать со всем этим. Итак, второй курс, зачёты уже сдаём за отцовское бабло, квартиру почившей бабушки превратил в не пойми что. И в принципе единственное, о чём заботится сын, — это то, как выглядит в зеркале, и… Нет, без “и”.
Отлично.
Всегда мечтал вырастить олигофрена.
А Ричи… Отличная мать будущего ребенка, просто великолепный, образцовый пример! Фыркнул, сжав кулаки.
— Па, слушай, ты ничо так выглядишь на свой возраст.
— Заткнись лучше. — Не оборачиваюсь.
— Да не сердись ты.
Глубоко выдыхаю, снова вернувшись к мысли, как спросить его. Напрямую? Обидится и включит жертву, которой ущемили все возможные права. Лучше б кое-что другое защемили. Но сын мне в принципе ещё нужен. Самого вывести? Всё равно же когда-то скажет, верно? Окей, постараюсь держать рот на замке.
— Как на личном?
Сразу насторожился.
— К чему ты?
Слегка поворачиваю голову, вздыхаю и отворачиваюсь обратно.
— Нормально всё… — Неуверенно бубнит.
Сжимаю желваки. Закрываю глаза, глубоко выдохнув. Ян всегда не любил любых изменений во
— Пап, я тебя в Новый Год кое-с-кем познакомлю, ладно?
Считаю, сколько дней осталось до Нового Года.
— Хорошо.
Вдруг лезет обниматься, как маленький трёхлетний ребёнок. И тихо шепчет на ухо… Твою мать, у него и щетина уже есть!
— Пап, ты только обещай, что не убьёшь, ладно?
Да чтоб вас.
— Ммм?
— Можно мы у тебя Новый Год встретим?
— Я ослышался?
— Ну, не бузи…
Отцепляю его руки от себя.
— Ян, слушай.
— Пап! Я тогда сдам все экзамены, честно!
Будто мне это нужно.
— Сам, реально! И на работу после Нового Года выйду.
— Со второго числа.
— Да блииин… — стонет сын.
Оборачиваюсь, всматриваясь в эти черты. И если найти любое моё фото восемнадцатилетней давности, оттуда будет смотреть именно он — мой сын, что считает себя слишком взрослым. Сын, что по любому делу побежит к кому? В семью. Как и я тогда… к матери.
Гиена чётко чувствует, когда начинает меняться настроение. Я хандрю, впадая в давние воспоминания, потому начинает подлизываться, заканчивая всё лаконично:
— Ты привёз что-нибудь? Я не жрал со вчерашнего дня.
Киваю, на что тот подрывается на кухню. Не сразу встаю, не тороплюсь уходить отсюда, замерев у окна.
В детстве я мечтал об этой спальне родителей только по одной причине — вид, который открывается отсюда. Вид на старую часть города, улочки, в которых здорово было теряться.
Потом появился Ян, эта квартира стала намного теснее… Улочки стали шире из-за сноса ветхих домов и активной застройки гипермаркетами. И что сейчас? Сейчас я смотрю на стену Торгового Центра, от моего детства не осталось ничего. Разве что этот дом. Хотя прошло всего ничего.
— Пап, ты идёшь!? А то я тут всё сейчас съем.
— Со стола убери и запусти уже посудомойку.
— Есть, сэр — раздаётся из кухни бас.
И как он вырос так быстро, Боже? И почему мозгов не прибавилось… Или я так остро реагирую на всё?
Ричи, Ричи, Ричи…. На Новый Год, значит? Отлично, потерпим.
И как в её красивых зеленых глазах видится это всё? Нервничает без причины, не думает, что может заболеть, летит с сырыми волосами в неплохой такой минус, вылетает без куртки на улицу, что там ещё? С утра летит, не думая, что может упасть на живот и спровоцировать всем этим выкидыш. Она же точно знает, кем я буду приходиться ребенку… и? Как Ян? Врёт? Даже не дернется?
Но самое главное, почему на душе так паршиво? Словно я ожидал от неё чего-то большего? Словно она может что-то значить, словно она лучше, чем я думал. Словно я теряю то, что даже не приобретал.