(не)мой шанс на счастье
Шрифт:
— Ты волнуешься, так же как мама часто. У тебя всё хорошо?
Всё внутри него задрожало от восторга и воодушевления.
— Теперь уже, да, — отозвался он, крепко обнимая девочку, вдыхая родной до боли аромат.
— Какого…, — слова Виктора, вышедшего на шум из гостиной, застряли в горле, и он вопросительно посмотрел на брата. — Тамир? Кто это с тобой?
— Пошли со мной, — Тамир кивнул в сторону кабинета, куда утопал Лодой. Словно у себя дома, хмыкнул про себя Алдаров.
— Почему никто не чует ее? — спросил негромко Тамир у Лодоя, когда они вошли внутрь.
Тот
— Вообще удивительно, что ее учуял ты, — Лодой чуть приподнял черные брови.
— У меня как будто по щелчку какая-то пелена с глаз упала, — взволнованно прохрипел Тамир.
Лодой понимающе хлопнул Алдарова по плечу и едва слышно произнес:
— Вероятно, зов крови настолько силен, что моя магия оказалась бессильна перед тобой, обладающим великим даром.
На миг, услышав слова шамана о даре, Тамир насторожился, но потом по его губам расплылась торжествующая и самодовольная улыбка. И Алдаров с особой нежностью посмотрел на Еву. Девочка внимательно разглядывала обстановку кабинета, нисколько не робея в незнакомом пространстве и не смущаясь.
Виктору только оставалось недоуменно таращиться на этих троих и сопеть от дикого любопытства. Нетерпеливо поведя плечом, он насупился. Лодой же уселся на пол на круглый ковер и скрестил ноги. И будто приглашал их последовать своему примеру. Тамир долго не раздумывал. Всё также крепко прижимая к себе Еву, он опустился рядом. Едва слышно фыркнув, Виктор занял свое место. Таким образом они образовали своеобразный треугольник в круге.
— А Еве можно тут находиться? — осторожно спросил Тамир, гладя шелковистую черную макушку. Девчушка всё также доверчиво обнимала его. А волк внутри млел от сумасшедшей радости. Словно благодать снизошла на него.
— Можно.
— Может, ты скажешь мне, отчего словно клещ вцепился в эту девчонку? — недовольно пробурчал Виктор, обращаясь к Тамиру.
— Он расскажет, — хитро щурясь, ответил Лодой. — Но потом.
— Как эта штука работает? — снова спросил Тамир, покосившись на браслет. — Не понимаю.
— Об этом я вам сейчас и расскажу. И кое о чем еще, — последовал лаконичный ответ.
— Я один не в теме? — раздосадовано скривился Виктор.
— Очень скоро, Виктор, ты узнаешь много нового, — приглушенно сказал Лодой. — А теперь скажите, как у вас обстоят дела с истинными парами? Я имею в виду в реальности.
— В каком смысле в реальности? И какое тебе дело до наших истинных? — возмутился Виктор.
— Значит, не важно, — качнул головой шаман, разбередив в душе Тамира некие раны, заставив ворочаться в голове тяжкие мысли. Но все они развеивались, стоило подумать об Ирине и Еве. — А вы знали, что среди людей крайне редко, но всё же рождаются ваши истинные пары?
— Бред! — Виктор стал похож на взъерошенного воробья, не веря Лодою и отрицая не столько его слова, сколько саму вероятность существования подобного явления. — Этого не может быть!
Тамир молчал, напитываясь ощущением всеобъемлющего покоя и умиротворения рядом с дочерью. Ева тихонько сопела, и, опустив глаза на нее, Тамир замер. Она заснула,
— Вот я вам сейчас расскажу одну историю, и вы сами решите для себя, бред это или нет.
— Что, очередную сказку? — фыркнул Виктор.
— Очень может быть, — протянул Лодой. — А может оказаться так, что это история моей жизни.
— О чем ты? — насторожился Тамир.
— Я ведь тоже — полукровка.
Глава 28
— Что?! — Виктор поперхнулся, но заметив строгий взгляд Тамира, зажал рот рукой.
Если Тамир и был потрясен, то умело скрыл его. Он молчал, приглашая Лодоя продолжить.
— Я буду краток. Но ты, Тамир, пообещай, что после позволишь мне и Еве увидеться с Иришей. И только потом с ней поговоришь ты сам. Ведь вам есть о чем поговорить, правда? — как-то хитро прищурив один глаз, спросил Лодой.
— У тебя есть мое слово, — твердо сказал Тамир.
— Шаманы появлялись в моем роду каждое поколение. Таким был и отец. Однажды, когда он проводил один из обрядов в удаленном от поселения лесу, наткнулся на раненого волка. А вернее, волчицу. Она вся была в крови, и едва дышала. Отец забрал ее в свой дом, обработал раны, и каково же было его удивление, когда с первыми лучами солнца под пледом лежала бледная девушка.
— Оборотница? — выпучив глаза, спросил Виктор.
— Вот именно, — согласно кивнул головой Лодой. — Медленно, но верно она выздоравливала. И чем сильнее становилась, тем агрессивнее себя вела. Причин такому поведению отец найти не мог, но терпеливо продолжал выхаживать ее. Однажды, она обернулась и убежала в лес. Ее долго не было, но отец знал — она никуда не ушла. Иногда подвывая, бродила рядом, пока на ночном небосводе не округлилась луна.
— Полнолуние, — прошептал Тамир.
— Да, в полнолуние вы особенно восприимчивы и способны учуять свою истинную пару даже на расстоянии. Вот и волчица, как оказалось, проверяла себя.
— Зачем ей было проверять себя? — удивился Виктор.
— Она не хотела верить своим чувствам и ощущениям, не желала смириться с открывшимся знанием, не могла принять одну важную истину — в моем отце, человеке по рождению, она узнала свою пару. Ту, утрата которой смертельна. Ту, дети от которой могли наследовать особые способности.
— Всё это звучит неправдоподобно, — возразил Виктор и неуверенно добавил: — Да и верится с трудом.
— А веры нет от того, что вы не встречали такого явления. А оно есть, просто очень редкое. Но вернемся к истории. Мои родители прожили долгую и счастливую жизнь. Дар от отца передался мне, как и от матери, вторая сущность. Как передался он и моей сестре. Мама помогла нам принять зверя внутри себя, услышать его, доверять его мудрости. Мама всегда была рядом, провела через первый оборот. Отец, будучи шаманом, сумел до времени скрыть нашу природу от чистокровных оборотней.